Форум рыбаков

Я понимаю, что история не настоящая, но....


100 метров  (1 фото)

Жара. Нечасто весной так жарко... Отделение банка в центре Киева. Охранник скучающим взглядом смотрел на монитор. На пороге появился дед. Обычный дед, ничего примечательного. В руках пакет, летняя рубашка, отутюженные брюки и на голове белая кепка чуть на сторону, на манер фуражки. - Сынок, а тут за квартиру можно заплатить? — Угу, — ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю. — А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой. — У окошка,- раздраженно ответил охранник. — Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу. Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек. — Там. Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти. Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул: — Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати. — Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить. Дед медленно пошел к ближайшему окошку. — С вас 345, и 55 копеек,- сказала кассир. Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры. Кассир отдала деду чек. — И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,- дед внимательно смотрел на охранника. Охранник повернулся к деду: — Ты что издеваешься, дед, это и есть работа. — Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника. — Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник. — Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед. — Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда. — Ладно, дед, иди, — сказал он через секунду и опять уставился в монитор. — Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти. — Непо... охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета. — Да ты чего, да я щас! — Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в пятикопеечную монету попадал. Конечно сейчас годы не те, но да и расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между глаз и не промажу,- спокойно ответил дед. — Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно? Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти. На лбу охранника проступили капельки пота. — Дед, ты это серьезно? — Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел. — Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай. Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут. Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику. Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи. Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул: — Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!! В холле банка наступила абсолютная тишина. — Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! — медленно произнес посетитель. В холле находилось человек десять клиентов. Две мамаши с детьми примерно лет пяти. Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста. Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка. Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку. — Жми, жми, дочка, пусть собираются, — спокойно сказал дед. — А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель. — Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? — миловидная старушка явна была знакома с грабителем. Все посетители и работники вышли в холл. — А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом. — Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка. — Старик, ты чего, в своем уме? — сказал один из парней. — Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке. Двое мужчин медленно двинулись к деду. Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю. И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям. — А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите. Люди расселись на стулья в холле. — Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты. А ну, мальцы, не плакать, — дед весело подмигнул детям. Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда. — Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила молодая кассир банка. — А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять. — Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда. — Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, — тихо ответил посетитель. — Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган. Заложники заулыбались. — А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, — весело ответил дед. - Ну, что там ? — Тревожное срабатывание. — Так, кто у нас в том районе? – диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей. — Ага, нашел. — 145 Приём. — Слушаю 145. — Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого. — Понял, выезжаем. Экипаж включив сирену помчался на вызов. — База, ответьте 145. — База слушает. — Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет. — И это все? — Да, база, это все. — Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы. — Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет. — Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли? - Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул. — Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? — спросила старушка. — Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, — спокойно ответил дед. — Тьху ты... Раздался звонок телефона на столе в кассе. Кассир вопросительно посмотрела на деда. — Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, — дед подмигнул малышам. Кассир подошла к телефону и все рассказала. — Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? — спросил мужчина в темной рубашке. — А я, сынок, скрываться- то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой. — Чудишь ты дед, ладно, дело твое. — Сынок, ключи разблокировочные отдай мне. Охранник положил на стол связку ключей. Раздался телефонный звонок. — Эка они быстро работают, — дед посмотрел на часы. — Мне взять трубку? — спросила кассир. — Нет, доча, теперь это только меня касается. Посетитель снял телефонную трубку: — Добрый день. — И тебе не хворать, — ответил посетитель. — Звание? — Что звание? — Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного? — Майор, — послышалось на том конце провода. — Так и порешим, — ответил дед. — Как я могу к вам обращаться? — спросил майор. — Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, — спокойно ответил дед. Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему-то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной. — И так, я бы хотел .... — Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию. — Ну, я не совсем понял что именно, — растерянно произнес майор. — Вот ты, чудак-человек, тогда я помогу тебе. Товарищ полковник, разрешите обратиться, и дальше суть вопроса. Повисла неловкая пауза. — Товарищ полковник, разрешите обратиться? — Разрешаю. — Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников? — Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт. Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, — дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся. — Я правильно понимаю? – спросил дед. — В принципе, да, — ответил майор. — Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу. Майор молчал. — Так точно, товарищ полковник. Ведь так по уставу надо отвечать? — Так точно, товарищ полковник, — ответил майор — Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь требования, — дед задумался, — ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, — дед засмеялся. — Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого-нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, — сказал дед и положил трубку — Это что за херня? — майор держал в руках разорванный конверт, — бля, это что,шутка? Майор набрал телефон банка. — Товарищ полковник, разрешите обратиться? — Разрешаю. — Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка? — Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно? Никаких шуток там нет. Все, что там написано — все на полном серьезе. И главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимаешь. — Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,- миловидная старушка шептала кассиру, — да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил. Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с шашлыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла. А когда вернулись... ограбили их квартиру. У них и грабить-то нечего было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды. А ведь раньше даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Лёньки знаешь сколько наград-то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот... Зазвонил телефон. — Разрешите обратиться, товарищ полковник? — Разрешаю, говори, майор. — Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит. — Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать-то я уже не могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово. — Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия. — И я слово даю, выйду без оружия. — Удачи тебе, отец,- майор повесил трубку. В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с места событий. — Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимаешь, — сказал дед, глядя на мужчину в темной рубашке. Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову. Очень аккуратно разорвал пакет. На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях. — Ну, здравствуйте, мои родные,- прошептал дед, — и слезы, одна за другой покатились по щекам. — Как же долго я вас искал,- он бережно гладил награды. Через пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла. — Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, — удивленно сказал малыш. Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека. — Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью. — Лёнь, удачи тебе,- сказал миловидная старушка. — Да, удачи вам, — повторили все присутствующие. — Деда, смотри, чтобы тебя не убили, — сказал второй малыш. Мужчина как-то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал: — Меня нельзя убить, потому что меня уже убили. Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад. Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня. Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью — днем Победы. Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили. Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана? Его награды, ведь каждая награда — это история, которую надо хранить в сердце и оберегать. Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня. Дед развернулся и направился к входной двери. Не доходя пару метров до двери, старик как-то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть. — Чо- та сердце шалит, волнуюсь сильно. — Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно. Мужчина держал деда под локоть: — Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни. Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери. — Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо сказал мужчина в темной рубашке. Дед обернулся. — Нет, это не твои сто метров. — Мои, отец, еще как мои, я афганец. Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке. И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня «День победы» в исполнении Льва Лещенко. Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5... никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров. Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения 42, 43, 44, 45... Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца. — Дед, держись, ты воин, ты должен! Дед шептал 67, 68, 69, 70... Шаги становились все медленнее и медленнее. Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой. Дед улыбался и шептал....96, 97, 98... он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал: — Сто метров... я смог. На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец.

http://fishki.net/1293696-100-metrov.html

до слез

 :'( впечатлило....

Да впечатляет , седня дам сыну почитать интересно поймет ,тронит его ?

не менее впечатляющюю сцену наблюдал на день СН на памятнике у парка Плевена.
Там мужик на костылях с плитами разговаривал. В смысле со своими пацанами, чьи имена на плитах. А все в ахере стояли вокруг.

 :'( Просто нет слов.

Сильно написано! Спасибо автору! Спасибо Саше,что выложил здесь!

история за душу берет...

Когда-то учитель по психологии донес до моего сознания следующую мысль - «Человек мыслит образами». Когда мы говорим/слышим слово «яблоко», то вольно-невольно представляем себе этот плод. Только вот представляем его мы все по разному. Один представляет  себе зеленое с кислинкой, другой красное и сладкое, третий представляет себе айфон. Так вот учительница говорила — научитесь создавать своими словами в головах слушающих вас людей те же образы, что возникают в вашей голове, и вас  поймут!!!!
Автор этого рассказа   сумел подобрать слова построившие в моём мозгу (да и не только в моём) образы заставившие чаще биться сердце и пустить скупую мужскую слезу. Во многом созданию таких образов помогло то, что я помню рассказы бабушек и тестя о войне, «вырос» на фильмах про войну, «судьбу человека» читал неоднократно.  А вот за молодежь современную страшно.... боюсь не поймут о чем речь. Постепенно выростают поколения не знающие цену  мирному небу над головой....
Сегодня Елик даст сыну почитать этот рассказ, я дочку заставлю, кто-то из вас своим детям-внукам прочтет, глядишь и сохраним искорку памяти и уважения в наших детях / внуках....

......мда ....уж ......серьёзный разказ .....меня всегда поражает ,почему надо сделать безумный ШАГ дабы люди обратили на праблему внимание ......
....честно ?,- .....прослезился ,как то так ,наверное ,это и есть Русская душа ,сопережывать и впитывать ,как губка боль другова человека .......

Да. И водки нет , теперь лежать  и ворочиться до утра соображать- а кто ты в этой жизни охранник делающий вид что работаешь,тот парень в темной рубашке и светлой душой или просто малыш с голубыми глазами?

Сань, спасибо. очень сильно

.....По ходу в этой жызни наступает Момент ,- когда ...Мы ,Все длжны будем принять решение ,и пройти своих ......100 метров ......

https://www.youtube.com/watch?v=6KCdYo-pPzo

https://www.youtube.com/watch?v=I8YaSbLQVrE

Цитата: lesnik_68 от 15 августа 2014, 01:09:38
https://www.youtube.com/watch?v=I8YaSbLQVrE

https://www.youtube.com/watch?v=Txiv8BG6jYQ

Действительно уйдет вышибло:(Самое обидное,это то что у нынешней молодежи нет никаких ценностей.То что для них ветеран это не тот человек благодаря которому мы сейчас живем,а просто обычный дед,и то что праздник день победы это очередной повод напиться:(

Я прочитал... Очень сильно. Да, я из "поколения Пепси", но этот рассказ прошибает до пяток, хочется плакать... Я  горжусь тем, что я живу сейчас, просто живу, без забот, войны, голода. Всегда уважал и буду уважать таких великих людей, как этот ветеран. Спасибо Александр за историю.

 :crazy: :smoke:

Цитата: kuzhaka от 15 августа 2014, 07:45:19
https://www.youtube.com/watch?v=Txiv8BG6jYQ

Пидераст. >:(

Цитата: Andry98 от 23 августа 2014, 17:07:16
Пидераст. >:(

Дожились,заживо хоронят.Вот детишки, :'( :'( :'( :'( :'( так детишки

Эстонец

Новичок был тот ещё. Выше всех на две головы, рыжий и с фингалом.      - Ти-ха, седьмой "А", ти-ха! Познакомьтесь с новым учеником. Зовут его... Э...Арно Педер. Он приехал к нам из Пярну.      Класс взорвался. Смеялась даже выпендрёжная красотка Наташка.      - Ти-ха! Что это вы? Нормальная эстонская фамилия. Тагиров, чего ты заливаешься?      - Пидар! Из города Пёрну!      После урока новенький без слов заехал Марату в репу. Вспышка осветила длинный школьный коридор и короткий жизненный путь.      - Ты чё?   - За пи**а, козёл. Щас урою, жидёнок.   - Я татарин.   - Всё равно чурка.   - Блин, кто бы говорил, курат сраный!   - Я русский, с**а, понял?      Растаскивали их за ноги. Рыжие и чёрные вихры торчали одинаково. Кровь и сопли перемешались, скрепив братский русскоязычный союз. 
   
*** 
    - Ваша школа претендует на первое место в Таллине. Однако плохо состояние дисциплины. Эти ваши, из девятого "А", Педер и Тагиров, забросали консерваторию горящими пластмассовыми кусочками.      - Дымовушками.      - Да. Сорвали концерт. Жаловался сам товарищ Вадер. На его внучку Наташу напали прямо в школе, хватали за.. Это... Грудиновые мышцы и яйгодицу!      - Зажимали.      - Не надо мне переводить! Я достаточно хорошо знаю русскую языку, курат! Ваша ... Это.. Ваша дваяйца хотела украсть пиво из магазина.      - Двоица. Хотя и ваш вариант подходит. Давайте пройдём по школе, посмотрим кабинеты после ремонта.      Поперёк красивого стенда "Наши отличники" кривым синим фломастером было начертано "Натажка песда". Директор крякнул и прикрыл вопиющую безграмотность спиной.      - Давайте пройдём в кабинет химии. Отлично оборудован!   - Да, ваша новая учительница. Лайне э-э...   - Лайне Лембитовна. Самая молодая кандидат наук в республике, а решила работать в школе.   - Мы не будем помешать занятиям?   - Не беспокойтесь, уроки давно кончились.   

***   
   Кабинет сиял чистотой и холодным блеском реторт. Директор кивал, соглашаясь с восторгами инспектора, напряженно прислушиваясь при этом к ритмичным звукам из лаборантской. Вдруг он рванулся и распахнул дверь.      - Бл...дь! Педер!      Победно пламенели рыжие вихры. Безостановочно качалась веснушчатая ж**а. Надежда эстонской науки Лайне Лембитовна Каземаа с повисшими на ухе очками и с задранной до лопаток юбкой елозила розовыми сосками по столу, повизгивая при этом совсем непедагогично.   
 
***   
  - Всё-таки эстонское пиво в Союзе - лучшее. Четыре года как в лётном учусь, а всё скучаю.   - Наслаждайся. Недолго осталось - границу с Нового года закроют. Союз вон уже закрыли. Слушай, а где Арно? С девятого класса о нём не слышал, после того, как его за химичку исключили.   - Ну, он же в Минское военно-политическое поступил. Чтобы в армии не служить.   - Марат, что за бред? Где логика - пойти в офицеры, чтобы в армии не служить?   - Аркашка и логика - вещи несовместимые, как одновременные миньет и курение. Куда ему в институт? Он вечернюю школу еле закончил. А в училище его на руках понесли, потому что эстонец. Как думаешь, много эстонцев среди вояк? А так бы в армию загремел.   - Млять! Человек пошел служить двадцать пять лет, чтобы не служить два года. Как?   - Каком кверху. Я письмо вчера получил - выперли его в июне из училища. За месяц до выпуска. Поспорил на коньяк, идиот, что трахнет бабу у боевого знамени. Пишет, что выгнали не за аморалку и не за нарушение устава караульной службы, а за то, что елду знаменем вытер. Так что жди, дослужит солдатом до приказа и вернется скоро в Таллин. 
   
***   
   В министерстве полиции возникла неслабая паника, когда ввалился двухметровый рыжий субъект в форме русского оккупанта и потребовал взять его на работу. Доказывая при этом на посконном русском языке, что он чистокровный эстонец.      Молодая республика очень нуждалась в национальных кадрах.      В первое же патрулирование его машину подрезал какой-то хам и помчал к выезду из города. Арно, вопя что-то про эстонских тормозных придурков, высунулся из окна и начал палить из Макарова как учили - пятнадцать выстрелов мимо. Последняя пуля запасного магазина оказалась предупредительной и разнесла хаму башку.      Хама разыскивали уже полгода за четыре убийства.      Все газеты вышли с Аркашкиной рожей на первой полосе и заголовком "Славный сын гордой страны". 
   
***   
   - Господин министр полиции, но ведь у его отдела лучший показатель раскрываемости.      - Естественно. Восемьдесят процентов преступников - русскоязычные. Он с ними как-то договаривается. Возможно, он вообще все эти преступления сам организует, а потом сам раскрывает.   - Но где логика?   - Какая логика! Вы видели его рожу? А этот ужасный акцент? Какой он эстонец? Когда ему вручали орден, он ущипнул за задницу министра обороны госпожу Кыйк!      - Да, это ужасное нарушение субординации!      - Какая, курат, субординация! Старая кошелка не была такой счастливой, даже когда нас принимали в НАТО! А эта идиотская табличка на двери: "Отдел расследования убийств полицейского департамента города Тталлинна"? Мол, если теперь пишутся две буквы "н", то пусть и "т" две будет. А шесть проституток из "Олимпии" на конспиративной квартире!      - Согласно рапорту, он собирал показания по делу об убийстве...      - Показания! С голых шлюх! Они ему всё показали, ничего не скрыли! Мандавошек он с них собирал! Выход один - перевести его подальше от столицы. Разумеется, с повышением. 
   
***     
Падение российского боевого самолета в лесу под Нарвой вызвало громкий резонанс, ноту протеста и обращение в Евросоюз с просьбой защитить маленькую республику от охреневшего от имперских амбиций соседа. Первым к месту аварии поспел начальник Нарвского департамента полиции полковник Арно Педер.      Когда кипящий благородным гневом заместитель министра обороны во главе толпы европейских журналистов ввалился в кабинет начальника департамента полиции, на него упала национальная эстонская болезнь "тормозной столбняк".      Стол был уставлен полупустыми бутылками пятидесятиградусной "Виру Валге" и светлого "Саку Ылу". На стульях и под столом спал в полуголом виде женский персонал департамента полиции в полном составе - от уборщицы до начальницы полиции нравов.      В центре стола сидели, обнявшись за плечи, расхристанный полковник эстонской полиции и перебинтованный майор русской авиации. Рыжие и чёрные вихры торчали одинаково.      - Марат, братка! Млять, ну кто ж так в гости приезжает! Не мог поездом, что ли?      Заместитель министра снялся с ручника и завизжал:      - Как вам не стыдно! Вы же эстонец, курат!      Литровая бутылка с гудением разрезала воздух и впечаталась в околыш генеральской фуражки.      - Я русский, с**а, понял?   
  Аркашка сейчас работает начальником охраны в маленьком питерском банке.

http://artofwar.ru/m/maksjutow_t_j/text_0140.shtml

Быль. Правда вышибает злость и хочется разбить рожу укропитеку с абсолютно русской фамилией, которого я в Абхазии на себе пер больше 20 км, а он меня, соответственно за полгода до этого до этого вынес в Ферганской долине. Так вот, сученок, рожденный в Воркуте, закончивший Рязанское училище, дававший присягу СССР, после развала державы и массового разгона спецназа, покрутился в Ростове, а потом свалил в Донецк, потом перебрался в Киев. И он, козляка, стал ортодоксальным УКРОПОМ-активистом. Готовит нацгвардейцев.
Пытался несколько раз поговорить с ним, бесполезняк. Отмороженный навсегда!!! Он говорит, что мы мешаем им, украинцам (держите меня семеро) нормально жить!!!

Железное сердце
Сколько лет прошло с той войны? Да он уже и не помнил. Старый стал. Ну а что удивительного? Молодежь сейчас неплохая, что бы там не говорили. Все с этими... как их там?.. компьютерами, навигация у них. Ну а что? Прогресс он на месте не стоит.

Снова молодость вспомнилась... Родился бы в другое время, был бы мирным землепашцем, а тогда другие были нужны. Те которые убивать умели. И вот пришлось, стать таким же... Но ведь за правду сражался! Конечно за правду! Поэтому и победили.

Потом отправили на отдых. Но не забывали! Тоже спасибо. Некоторые до сих пор в болотах лежат. Вот за них обидно конечно. Никто их и не искал особо. На войне оно как? Пропал, убили — жалко, но времени нету на сантименты. Ранили — подлатали и снова в бой. И у меня рана есть. Так и не зажила. Специально оставили, чтобы люди приходили, смотрели, вспоминали.

Сколько же лет то прошло? Никак не упомнить уже. Ну ничего. Не важно уже. Это тогда важно было. Каждый день как последний. А сейчас не важно. Мы ж победили.

В груди что то захрипело. Что такое? Что это? Какое то знакомое чувство... Из прошлого... Еще и еще раз. Уже не хрипит, уже прям рокочет! Да это ж... Завели!!! Что случилось то? Как война? Как фашисты? А я только вспоминал как мы... Ну что ж, видно снова время пришло! Один раз уже победили и сейчас победим!

Т-34 покачнулся и сьехал с постамента, разминая застывшие гусеницы. Влево, вправо... башня в порядке.

Ничего! Сейчас покажем молодежи, как мы и без компьютеров воевать умеем! Вперед! За правду и памятники сражаются!

Почитайте сами и дайте почитать детям/внукам...
http://fishki.net/1308010-amerikanka-iz-rossii-pro-otechestvennuju-vojnu.html

Хоть и проморолик игрушки, но как красиво сделан... и графика и аудио.... задело....

Андрей с «края земли». Как киргизский механик боролся с асами Геринга  (4 фото)
Поделиться 

За два с лишним десятилетия, прошедшие с момента распада СССР, его бывшие граждане порядком подзабыли понятие «интернационализм».
В условиях кризиса, экономических и идеологических проблем многие стали искать спасение, сбиваясь в стаи по национальному признаку. Чем примитивнее сообщество, тем охотнее оно взывает к «голосу крови».
Герой нашего повествования сегодня попал бы в категорию «гастарбайтеров», «равшанов и джамшутов», к которым российская молодёжь относится с брезгливостью и раздражением.
И вряд ли сам он что-либо возразил бы в ответ, ибо был человеком немногословным. За него сказали бы медали и ордена на груди. Впрочем, сегодня многим неведома цена фронтовых медалей, измеряемая не в долларах и евро, а в человеческом мужестве...
Молчаливый мастер
Согласно древним киргизским преданиям, край земли находится на восточном побережье озера Иссык-Куль.
Именно на «краю земли», в селе Курменты в мае 1909 года в крестьянской семье родился мальчик, которого назвали Абдыкасымом.
У него было обычное детство, такое же, как и у его друзей-приятелей. Как и они, увлекался Абдыкасым соколиной охотой — занятием экзотическим для жителей центральной России, но обычным для живущих на побережье Иссык-Куля.
Кроме того, мальчика тянуло к технике. Любил он возиться с различными механизмами, много времени проводил в колхозном гараже, помогал механикам, осваивая науку не в теории, а на практике. После семи классов школы Абдыкасым отправился в Самарканд, в школу механиков. В родное село вернулся со специальностью механика-водителя и очень быстро стал уважаемым человеком среди односельчан. Про него говорили, что Абдыкасым может починить всё, что угодно, а если надо будет, соберёт автомобиль из примуса и швейной машинки.
Перед самой войной Абдыкасым переехал в город Пржевальск, где стал работать инструктором в автомотоклубе Осоавиахима.
Когда началась Великая Отечественная война, немногословный Абдыкасым отправился в военкомат. Там ему разъяснили — как специалисту Абдыкасыму полагается бронь, и призыву он не подлежит.
Но механик «золотые руки», которому к этому времени было уже за 30, только покачал головой и пояснил — он доброволец и бронь ему не нужна.
Будешь ты летать на Иле задом наперёд...
В августе 1941 года Абдыкасым Карымшаков был направлен в авиационный полк на должность оружейника. Техники были очень нужны армии, но Абдыкасым настаивал, что хочет не только готовить самолёты для других, но и сам воевать. И вскоре его направили в Ленинградскую воздушно-техническую школу для обучения на воздушного стрелка.
«Будешь ты стрелком-радистом, а в душе пилот,
Будешь ты летать на Иле задом наперёд...»
В годы войны эта незатейливая песенка была очень популярной. Штурмовик Ил-2 выпускался в одноместном и двухместном вариантах.
Опыт боёв показал — Ил-2 является отличной машиной, но незащищённый сзади, слишком уязвим для немецких истребителей.
Машину срочно стали выпускать в двухместном варианте, с кабиной для стрелка. Началась подготовка воздушных стрелков, которым предстояло занять места в экипажах «Илов».
Выживаемость Ил-2 зависела во многом от мастерства стрелка. При этом его кабина из-за особенностей конструкции была защищена хуже, чем кабина пилота. И потери среди стрелков были куда большими, чем среди лётчиков.
Обо всём этом Абдыкасым прекрасно знал, но продолжал стремиться в бой, в самое пекло.
Экипаж
С января 1943 года выпускник школы воздушных стрелков младший сержант Карымшаков проходил стажировку в запасном авиаполку, а в мае 1943-го был направлен в действующую армию.
В 75-м гвардейском штурмовом авиаполку Абдыкасыма распределили в экипаж улыбчивого младшего лейтенанта.
— Толик, — представился тот.
— Абдыкасым, — ответил киргиз.
На секунду на лице лейтенанта мелькнула растерянность, но он тут же нашёлся:
— А можно я буду называть тебя Андреем?
— Можно, — невозмутимо ответил Абдыкасым.
Уроженец Днепропетровска украинец Анатолий Брандыс был младше своего стрелка на десять лет, однако в экипаже они понимали друг друга с полуслова. В бою это взаимопонимание не раз спасало им жизнь.
Экипаж с позывным «Алтай» принял боевое крещение в небе Донбасса. Уже в первых боях Толя и «Андрей» показали, что воевать умеют отлично. Стрелок успевал не только отражать атаки противника, но и вести огонь по наземным целям.
 

Вылет за вылетом, бой за боем... В конце сентября 1943 года у Ил-2 Брандыса и Карымшакова при возвращении с боевого задания забарахлил мотор. Штурмовик отстал от группы, и тут же его атаковал «мессер», решивший, что легко справится с «илом». Не тут-то было — стрелок трижды отражал атаки немецкого аса и позволил командиру уйти от преследования.
Воздушный стрелок на фронте — профессия дефицитная. Когда выбывали по ранению товарищи, Абдыкасым вылетал и в составе других экипажей, совершая по три вылета в день.
В полку его называли «снайпером», и в этом не было преувеличения. На его счету были уничтоженные вражеские машины, зенитки. В ноябре 1943 года Абдыкасым Карымшаков официально записал на свой счёт первый сбитый вражеский самолёт, уничтожив немецкий Ме-109.
Надёжней брони
Анатолия и Абдыкасыма неоднократно сбивали — для штурмовика это скорее норма, чем событие чрезвычайное. Но выбраться из пекла — задача крайне непростая.
Под Никополем им пришлось садиться на нейтральную полосу, а затем, под огнём врага, перебегая от воронки до воронки, добираться до своего переднего края.
Весной 1944 года, во время боёв за Крым, они не раз попадали в переделки. 7 апреля во время атаки вражеского аэродрома Курман-Кемельчи был подбит самолёт командира эскадрильи, севшего на вынужденную посадку на территории противника. «Алтаи», чей самолёт тоже был повреждён, вели бой над местом посадки, позволяя ещё одному «Илу» сесть и забрать попавший в беду экипаж.
16 апреля новый вылет и новый жестокий бой — группа Ил-2 нарвалась на огонь зениток, после чего в воздух поднялись немецкие истребители. Из шести советских штурмовиков в строю остался только один. Четыре гитлеровских «фокке-вульфа» попытались взять Ил-2 в «клещи», чтобы посадить на свой аэродром и пленить лётчиков. Но Абдыкасым отбивал одну атаку за другой. Пыл немцев иссяк, когда один из истребителей рухнул, сбитый стрелком Ил-2.
Одно из попаданий загнало Ил в пике, из которого Анатолий вывел машину лишь над самой гладью Чёрного моря. Когда вернулись на аэродром, в самолёте насчитали 72 пробоины.
6 мая 1944 года в время штурма немецкого аэродрома группа Ил-2 столкнулась с истребителями противника. На двух советских машинах погибли стрелки. Тогда самолёты перестроились, и Абдыкасым стал «защищать спину» сразу трём «илам». Он отбил семь атак и позволил всем штурмовикам вернуться на аэродром.
Лётчик Анатолий Брандыс так говорил о своём напарнике: «Мне оглядываться не надо. У меня за спиной Абдыкасым. Это покрепче любой брони».
Один шанс из тысячи
В начале февраля 1945 года их Ил-2 снова был сбит. Сели на территории противника, Анатолий был ранен в ногу. Идти сам он не мог, поэтому сказал:
— Я не дойду, Андрей, выбирайся один!
— Угу, — буркнул стрелок, подхватил командира и потащил к линии фронта.
— Старшина Карымшаков, это приказ! — крикнул лётчик.
«Андрей» молча кивнул и продолжил путь, неся на себе раненого командира.
Они сумели перебраться через линию фронта к своим. Мистика, но на родной аэродром они прибыли как раз в тот момент, когда командир полка на построении сообщал о героической гибели экипажа «Алтай».
После этого случая Абдыкасым положил в кабину трофейный немецкий автомат МP 40, рассчитывая в случае чего отстреливаться из него при вынужденной посадке на территории врага.
А спустя пару недель произошёл самый невероятный случай в боевой биографии стрелка Карымшакова.
Новый вылет, новая штурмовка, и снова атака немецких истребителей, пилоты которых в конце войны становились всё отчаяннее. Абдыкасым отбивает атаку за атакой, но немцы продолжают наседать. И вот после очередного выстрела наступает тишина. В бортовом пулёмете «Ила» закончились патроны.
Немец, заметивший это, стал заходить в хвост, собираясь добить «русского» наверняка.
Адбыкасым смотрел на приближающегося врага, сжимая кулаки от бессильной ненависти. И тут взгляд упал на трофейный автомат. Высунув ствол в проём для пулемёта, он дал длинную очередь в сторону «мессера».
На что он рассчитывал? Да ни на что. Так солдаты стреляют из пистолета в подъезжающий танк, не желая сдаваться перед неизбежной гибелью.
Немецкий автомат МР 40, разумеется, не предназначен для воздушного боя, и в 999 случаях из 1000 не способен был нанести вред «мессершмиту».
Но именно с Абдыкасымом Карымшаковым произошёл тот единственный случай из 1000. Пуля из автомата угодила в единственное слабо защищённое место истребителя в носовой части — в щель масляного радиатора, после чего «мессер» задымился и резко ушёл вниз.
Ил-2 благополучно вернулся на аэродром.
 

Кавалер Ордена Славы За время Великой Отечественной войны гвардии старшина Абдыкасым Карымшаков совершил 227 боевых вылетов, во время которых он участвовал в 52 воздушных боях и сбил семь самолетов противника (3 индивидуально и 4 в группе). Орден Красного Знамени, орден Красной Звезды, орден Отечественной войны 1-й степени, многочисленные медали... А главное, Абдыкасым Карымшаков стал полным кавалером Ордена Славы, одним из 2672 героев, удостоенных подобной чести за подвиги в годы Великой Отечественной войны. Его командир, Анатолий Брандыс, стал дважды Героем Советского Союза. Наверное, был достоин этой награды и Абдыкасым. Но, может быть, посчитали, что два Героя на один экипаж — это слишком, а может, представление к высшей награде где-то затерялось. Для Анатолия и Абдыкасыма это было не так уж важно. Они воевали не за награды. Они просто сражались за Родину.
 

После войны Абдыкасым вернулся в родное село, работал трактористом. Немногословному мужчине приходилось непросто, когда приглашали в школы, чтобы рассказать о войне. Но он шёл, понимая, что очень важно новым поколения привить те чувства, которые вели его самого, его командира и друга Анатолия, миллионы других советских людей в той страшной войне с фашизмом.
Он так и прожил всю свою жизнь на «краю земли» у озера Иссык-Куль. Прожил честно и достойно.
А школьники, которые, возможно, слушали в детстве рассказы Абдыкасыма Карымшакова, ныне работают в Москве за мизерные зарплаты под брезгливыми взглядами тех, кто именует их «гастарбайтерами».
Кажется, в погоне за «европейскими ценностями» мы потеряли что-то куда более важное.
Но вины Абдыкасыма Карымшакова, настоящего героя Советского Союза, в этом нет.
Источник: www.aif.ru

А сколько их еще, скромных простых трудяг, просто делавших на совесть своё дело?!?!?!?
P.S. Наверное стоит создать новую тему "Спасибо деду за Победу" и складывать туда такие истории. Может хоть так сможем детям/внукам рассказать о Великой Отечественной Войне...

Митька(с ЯПа)

Memento mori

Митька шел проведать своих. В тряпичной сумке лежали бутылка водки, шматок сала, буханка серого хлеба, две луковицы и пачка «Беломора». Интересно, Союза нет, а «Беломорканал» остался...

Свои были недалеко. Лежали, как говорится, в сырой земле, поросшей густой травой и редким кустарником.

Митьке было почти восемьдесят. Он плохо видел. Еле ходил. Поднимался на четвертый этаж с тремя перекурами. Старость... Не то что тогда... В этих местах четырнадцатилетний сын полка получил свое первое ранение.
Но каждую весну, прилагая неимоверные усилия, Митька ехал на пригородном в сторону аэропорта, а потом десять, невероятно длинных, в его возрасте километров шел на позиции роты. Километры, словно фрицы тогда, отделяли его от тех, кто заменил ему тогда семью.
Он шел на поле боя, ставшее братской могилой.
Братской могилой тех, кто шел в атаку, поднимаясь по изувеченным склонам Крымских гор.
Митька — а он так и остался в душе Митькой — не мог сюда не ездить. Каждую весну сюда приезжали поисковики. И каждую весну они находили кого-то из наших.

Раньше, когда он был поздоровее, Митька приезжал сюда чаще. А последние года три только на захоронение. Он любил наблюдать за работой поисковиков, выглядывая в каждой железячке что-то знакомое.
А как он радовался, когда молодые пацаны, чуть старше его тогдашнего, находили медальон!
Радовался и плакал...

В позапрошлом году пацаны из девятой школы поднимали красные косточки одного бойца. Дед Митя — как они его звали сидел на краю раскопа — когда они протянули ему ложку, на которой было выцарапано: «Коля Ваганов».

— Дядя Коля... — сказал сам себе Митька, поглаживая ложку и стараясь не глядеть на раздробленный осколком череп.
— Что? — спросил его кто-то из пацанов поисковиков.
— Сержант Ваганов. Николай. Я его дядя Коля звал. Рябой был, весь в оспинках. Сахаром меня подкармливал. Большие такие кубики, сладкие...

Он тогда быстро — насколько мог — поднялся и ушел по лесной дороге к оживленной трассе, сглатывая душащие слезы. А на утро привез для дяди Коли гроб. Индивидуальный. Обычно кости хороняют в общих...
В тот день он жутко напился и вспоминал, как его ранило тогда в живот. Он потерял сознание, а очнулся уже через несколько дней. В госпитале его никто не искал, а сам — по причине малолетства и тяжелого ранения — до конца войны так в армию больше и не попал.
И однорукий подполковник, не глядя на медаль «За отвагу», гонял его по всему Севастополю, если Митька появлялся на пороге военкомата.
«Отвагу» пацан получил, когда Сиваш форсировали. Умудрился из оброненной кем-то «снайперки» свалить пулеметный расчет фрицев. Сначала получил три дня нарядов на кухне, а потом и медаль... Правда, уже в госпитале... Потом... Наградные листы медленнее пуль...

Так он и остался здесь, в городе русской славы. Искал своих долго, очень долго. И лишь к концу восьмидесятых выяснил, что его рота попала на Мекензиевых высотах под артобстрел, и он был один из немногих, кто выжил в том аду. Ровно за год до Победы.
И каждый год, он приезжал к мемориалу на Сапун-Горе, выпивал стопку, пьянящей и дурно пахнущей водки, и шел домой, усталый и подавленный.
И так почти полвека. Полвека. Полвека прошло. Пятьдесят лет. Иногда Митька думал — а зачем он столько живет?
А когда внезапно страна кончилась, он стал жить за границей. Паспорт он не хотел менять до последнего, пока не пригрозили, что пенсию давать не будут. Пришлось менять серп и молот на трезубец. Нового паспорта Митька почему-то стыдился.
А потом оказалось, что рота вовсе и не была похоронена, а так и осталась там, в воронках у четвертого кордона. И вот уже десять лет, каждую весну, он приезжал не на Сапун-гору — где для ветеранов показывали костюмированный цирк — а сюда. В странную, неправильную тишину Мекензиевых гор.

И в этот майский теплый день все было как прежде.
Все да не все.
На опушке, притаившись, словно хищные и юркие танкетки, стояли трактора, заведенные и нещадно коптящие воздух выбросами солярки.
Мысли лихорадочно забегали — что это, что это? Сердце почуяло неладное, а ноги вдруг ощутили слабость...

— ... В общем так, мужики, к субботе должны успеть, ровняем площадку и пригоним сваебой — дерганный, какой-то прилизанный, но в то же время, кажущийся каким-то неопрятным, инженер Стройпроекта, раскрыл карту и отошел в сторонку.

— Семен Константинович, тут же бои были в войну! Со всей России приезжают, каждый год выкапывают бойцов, целые дивизии лежат, можно ли? — Крепко сбитый тракторист, с черным, как у негра, лицом, сдвинул кепку на макушку.
-Тебе за что деньги платят, Коля? За рассуждательство или работу? — инженер, оторвавшийся от карты, строго взглянул на тракториста. — Самого мэра распоряжение! Нам подряд сдать надо.
— По своим поедем, как фашисты, — еле слышно произнес Николай, и сквозь зубы, сплюнув, полез под трактор, регулировать сцепление. Его негромкий протест, по всей видимости, разделяли и остальные восемь рабочих, столпившихся кучкой и насупивших брови.
— А ну как подорвемся, Семен Константинович? Тут же железа военного выше крыши! — крикнул кто-то из трактористов.
— Добро из группы разминирования получено, — отмахнулся инженер. — Нет тут ни хрена. Повытаскали все на чермет. Давай по тракторам!
Работяги почему-то не двинулись с места.
— Да вы что? Охренели, я смотрю? Да тут все перекопано за десять лет! Сейчас из администрации приедут, журналисты, начало строительства мусорного полигона смотреть! — инженер брызнул слюной и лицо его исказила злость, — Знали куда ехали... Не нравится? Валите отсюда к едрене фене, другую бригаду найду. На сотню баксов таких еще пучок найду!
Помявшись, трактористы полезли по своим машинам...

... Инфарктное сердце выскакивало из груди, а плохо видящие глаза застилала пелена отчаянья и глаукомы.
— Пооодоооооооооождитееееееееееее...
Митька, задыхаясь и тяжело кашляя, встал перед шеренгой желтомордых, оскалившихся словно хищники, тракторов.
— Эй, полоумный, тебе жить надоело? — инженер, сунув в папку карту, ринулся на встречу. — Ты еще кто тут такой?
— Воевал я тут... — прерывисто дыша почти шепнул Митька. А потом не выдержал и сел на сухую землю, стараясь унять дрожь в теле. —
— И что? — пожал плечами инженер.
— Так это...
— Что это? Говори! — нетерпеливо крикнул инженер. И поморщился. От старика плохо пахло кислым потом.
— Тут же кладбище! Тут же мы, то есть они лежат! А вы их тракторами...
— Да их уже давно всех выкопали, перекопали и перезахоронили, отец — Семен Константинович, оглянулся на высунувшихся из кабин трактористов и махнул рукой — мол, нормально все, — Иди-ка домой, старый! А нам работать надо! А кого найдем если — похороним!
— А что вы тут делать-то будете? — как-то неуверенно, но с надеждой посмотрел Митька на начальника.
— Полигон мусорный...

Вдали показалась кавалькада черных машин, несущихся к опушке.
— Мать твою... Начальство! — инженер шарахнулся в сторону, — Вали отсюда, старик! Не до тебя! Мужики, ждите там! Сейчас мэр речь давать будет! Потом он рукой махнет и начинайте!
Дед зашелся сухим кашлем и присел на лежащий неподалеку валун:
— Сволочи же... Сволочи... Свалка... Фашисты!
Как чертики из табакерки, из машин высыпали охранники мэра и его свиты, все как один в хороших костюмах и темных очках. Мэр, не спеша, степенно и чинно — как положено — вылез из машины и в сопровождении начальника УВД, директора строительной компании и своры более мелких чиновников, двинулся к тракторам. Чуть поодаль плелись журналисты.

— Ну что, Александр Петрович, по срокам, как обещано, не затянете? — голос мэра, отличался покровительственно-снисходительными нотками, которые характерны для человека, привыкшего повелевать и командовать.
-Да ну что Вы, Владилен Степанович, к осени построим! Образчик лучших европейских стандартов! — вышагивал рядом вальяжный директор стройкомпании.
Сейчас они под камерами скажут речь, а потом поедут на дачу к директору. Отмечать удачный откат и распил... Шашлык и коньяк готовы, да и девочки тоже...
Защелкали фотоаппараты и потянулись микрофоны.
Мэр открыл папку.
— Шановнэ громадяне! — по-украински он говорил с трудом, что, впрочем, было не удивительно. Мало кто в Крыму умел говорить на внезапно ставшем государственным суржике. Но для телевидения надо было говорить на официальном языке. Голос мэра или пропадал в порыве летнего ветра или разносился по полю. — Шановни товарищи. Сьогодни ми починаемо будивнитство смитно полигону, так необхидного для нашого миста...

— Отец, ты иди домой, а? Или хочешь, проводим, тебе плохо, дед? Что молчишь? — участливо подошел один из трактористов к старику.
— Плохо, — кивнул Митька. — Вот здесь болит. Дышать неможно. Жмет и давит.
Он коснулся морщинистой рукой к левой половине груди.
— Дед, это сердце, подожди, я аптечку из машины притащу.
— Сердце, — снова кивнул, сгорбившись старик. — От стыда...
— От какого стыда? — удивился тракторист. — Ты чего, дед?
— За этих стыдно. Скажи, за что я тут кишки разбрасывал?- старик махнул головой в сторону пестрой толпы, и, закрыв лицо руками, беззвучно затрясся.
— Ну, ты это... Отец... Дед... Батя... Не расстраивайся, — грязная рука в мазуте, потрепала старика по плечу. — Иди-ка и впрямь домой, а?

В этот момент директор строительной компании закончил свою речь:
— Будьмо ж совмистно боротися за звання самого чистийшого городу Украини!
Потом он вытер пот со лба и кивнул инженеру. Тот дал отмашку бригадиру.
И тракторист побежал к своему бульдозеру.
Мэр весело махнул пухлой рукой и трактора, опустив ножи, зацепили край поля, выворачивая коричневые пласты земли.
У Митьки помутнело в глазах, он покачнулся и едва не свалился в малозаметную ямку около валуна. Заплывший окопчик со времен войны.
Уцепившись старческой рукой за землю, он вдруг увидел торчащий из земли ребристый бок «лимонки». Митька выдернул ее из бруствера — такого же старого как он сам — с трудом приподнялся и заковылял навстречу тракторам. Почти как тогда, в сорок четвертом, под Джанкоем. Только тогда танки были... И голова стала ясная, как тогда...

— Стоооооооооойте, стоооооооооооойте! — старик встал перед тракторами, растопырив руки и сжав кулаки.
— Это что еще за дед? — выпучив глаза, прошипел мэр. Праздничный сценарий неожиданно сломался. — Что за дед, говорю?
— Что за дед?- как попугаи по цепочке передавали чиновники вопрос своим подчиненным.
— Ветеран это наш, воевал в этих краях, Дмитрий Сергеевич Соколовский, — громко сказал один из репортеров местной газеты, чем заслужил недобрый взгляд одного из заместителей мэра, прервав цепочку, созданную субординацией.
Камеры и фотоаппараты, как по команде, предвкушая сенсацию, повернулись в сторону старика.
Кивок мэра, и дипломатично изогнувшись, лощенный, как кастрированный кот, заместитель, показав кулак, пытающемуся спрятаться за спины трактористов инженеру, подскочил к старику.
— Дорогой Дмитрий Сергеевич, пойдемте в сторонку, и вы расскажете, в чем суть проблемы...
Старик, было, качнулся, влекомый чиновником, но тут, же встал обратно, заметив движение трактора.
— Суть, суть... А суть в том, что вы зажравшиеся и жадные — и не махай! Не махай на меня руками! — захватили все у нас в стране и страну тоже! Но вам, гадам, и этого мало! — по лицу старика, снова потекли слезы. — Вы же сволочи! Вы же на самое святое! На могилы! Отцы тут ваши! Деды! А вы! Сволочи!
— Не снимать, не снимать, я сказал! — начальник милиции, дал знак подчиненным и они, как цепные псы, сложив руки за спиной и встав по периметру, перегородили обзор журналистам.

Мэр поморщился и заерзал, наливая красной краской толстые щеки.
— Уведите его в сторону.
Охрана мэра побежала к старику.
Сочувствующие взгляды работяг и прессы перекрестились на ветеране.
Лишь заместитель мэра, пытаясь сгладить ситуацию, лично раздавал приказы и указания, какие-то смешные и нелепые.
Старик почему-то успокоился даже перестал плакать, словно покоряясь силе и сник...
На секунду. На мгновение.
А потом чуть-чуть разжал дрожащий кулак и сам пошел навстречу охранникам.
Те словно споткнулись о невидимую стену, увидев в руке старика гранату.
— Стоять! Стоять, я сказал! — начальник милиции задергал кобуру.
Но старик — нет, не старик, солдат! — только хищно ощерился на окрик и зашагал чуть быстрее. Двести метров разлета! Хватит на всю свору!
Толпа многоголосо завизжала.
— Стоять! — зычный окрик перекрыл, и скороговорную речь заместителя и истеричные вопли журналисток и даже забухтевших в рации милиционеров.
Все замерли, лишь на секунду, что бы потом впасть в шоковое состояние.
— Митька! Гранату выбрось! Все равно взрыватель сгнил...

Стоящую группу, плотным кольцом окружили люди в военной форме. В форме времен Великой Отечественной Войны. Как они появились и откуда, никто из присутствующих не заметил. Вскинувшие было руки с пистолетами охранники, привыкшие как собаки реагировать, на любое изменение ситуации, так же быстро изменили решение под еще один командный приказ:
— Руки в гору! Быстро! И без шуточек!
Бойцы с «ППШ» на перевес быстро обезоружили и охрану, и милицию. Кто-то из солдат восхищенно причмокнул, разглядывая советский еще «АКСУ»...
— Батя! Батяяяяяяяяяяяяя! — дед, полуослепший и глуховатый, даже через столько лет узнал знакомый голос командира роты.
— Ждал нас, Митька? Дождался! — и высокий статный офицер, заключил в сухие мужские объятья тщедушного старика.
Вокруг, уперев, винтовки и автоматы в толпу стояли его однополчане. Великан Опанас Кравчук, пулеметчик и забияка, балагур Саша Фадеев, с далекого сибирского городка, гармонист Петька Сафронов, всегда спокойный Ильхам Тубайдуллин... Все, он плохо видел, но он чувствовал, чувствовал, что они все здесь, все живые и родные. Все живые.
— Дядя Коля! Дядя Коля! — Митька ткнулся в плечо сержанту Ваганову и зарыдал. — Я ж тебя... Ложка... Ты ж...
— Нормально все, пацан! — Сержант осторожно приобнял старика.
Серьезные солдаты, в неуспевшей еще выцвести форме, улыбались и махали ему руками, но сразу, же снова подняв оружие, устремляли его в толпу.
Из толпы кто-то старательно выпихнул мэра. Тот ошарашенно оглядывал ухмыляющуюся пехоту.
— Ээээ... А по какому такому праву вы тут распоряжаетесь?
Вместо ответа мэр получил короткую очередь под ноги. После чего немедленно обмочился, взвизгнул и бросился обратно в кучу.
— Не по праву! — ответил мэру старший лейтенант. — По закону!
— По какому такому закону?? — за спинами своих замов мэр стал чуточку смелее.
— Военного времени, — старлей пожал плечами.
Кто-то из толпы чиновников выкрикнул:
— Какая война? Нет никакой войны!
— Для вас нет. Для нас есть, — отрезал офицер, сверкая на солнце погонами.
— Она уже закончилась! — в голосе послышалась истерика.
Вместо ответа старлей прищурился, выглядывая крикуна. Но не высмотрел.
— Для вас она еще и не начиналась. Потерпите. Начнется. А для нас не закончится никогда. Вот для Митьки закончилась. Правда, Митька?
Тот отчаянно кивнул, зажмурив слезящиеся глаза. «Только бы не сон! Только бы не сон!»
— Лейтенант, — голос комбата не дал сну закончиться. Майор Щеглов, всегда неодобрительно смотревший на Митьку в сорок четвертом, вышел из леса в сопровождении группы автоматчиков. — Почему задержка?
— Да вот, товарищ майор... — показал лейтенант стволом на толпу, а потом на деда.
Комбат мельком глянул на толпу испуганных чинуш и журналистов.
— Мины где? Помнишь? —
— Конечно, товарищ майор! — лейтенант даже чуть обиделся.
— Кто зачинщик?
Толпа раздвинулась в стороны, оставив в центре мэра и его ближайших замов, начальника милиции, директора стройфирмы и инженера, норовившего свалится в обморок.
— Товарищ старший лейтенант... По закону военного времени, за преступление против Родины... Гони бандеровцев на разминирование, больше эта мразь ни на что не годна. Остальные свободны. Немедленно покиньте территорию.
— А рядового Соколовского?
— А этого... — Майор подошел к Митьке. Прищурился. — С собой. Подрос уже пацан...
Митька вытянулся, что было сил перед строгим взглядом комбата.
— Батальон! Станооооовись! В колонну по два, шагом...
И они ушли. Ушли в закат. Уш... Пальцы разжались. Граната покатилась по ржавой земле, тонко звякнув о стекло в сумке...

Повод задуматься о том, на сколько в жизни все относительно....

К несчастью моему пришлось полежать мне в больнице с сыном. Это оказалось для меня испытанием. И не из-за того, что мой ребенок был болен. Он -то как раз большую часть времени спал. Но вот лежали мы в одной палате с ПАПОЙ и с мальчиком, которому 2,8, и у которого поражение ЦНС, потому что он родился недоношенным в 6 месяцев. Так вот. Это был первый раз, когда я увидела горе так близко. Этот папа. Этот 32-летний высокий красавец был для меня укором за мое малодушие. Папа отсасывал сопли ребенку через трубочку каждые десять минут, чтобы это вся гадость не опустилась в плохо развитые легкие, он делал ребенку ингаляции стоя, держа на руках, при этом приседая, чтобы ребенок не волновался. По ночам он каждый час переворачивал ребенка в кроватке, потому что сам он не может это сделать, а кашель не дает ему покоя. Этот папа блендером и кипятильником готовил сыну пюре, каши и прочую вкусняшку часами, чтобы хотя бы четыре ложки запихнуть в ребенка, у которого из-за антибиотиков и температуры вообще нет аппетита. Каждые два часа он носил его в душ, чтобы ребенок пописал на руках у папы. Потому что они не используют памперсы, чтобы не пережимать ни в коем случае ни одну мышцу в итак плохо развитых ножках, которые даже еще ползать не собираются, а до горшка ему еще года три. Когда папа закапывал своему сыну капли в нос, а тот плакал так сильно, что невозможно слышать, я уже просто отворачивалась в окно и сама плакала. В первую очередь из-за себя. Потому что мне казалось, что это мне трудно с моим здоровым ребенком, и я себя жалела, когда не могла справиться с его упертым характером. И мне не жалко было этого папу, потому что он не испытывал ни капли жалости к себе!Когда пришла их мама, которая оказалась на втором месяце беременности, и я увидела ее, то мне стало еще понятней, что это Реальные люди. Они даже не думали отказываться от своего сына, который родился 600 грамм, который уже побывал и инкубаторе, и в реанимации, и вообще везде. Мама - такая красавица и такая наседка, что не веришь своим глазам. И может быть этот супер - папа имеет такие же нормальные мужские грехи, как разбросанные носки, забытое мусорное ведро и танчики до ночи. А супер-мама очень хочет шубу за целых 50!!!тысяч и считает получится ли покупка, если за массаж сыну в этом месяце они отдадут не 25 тысяч, а 15, потому что массажиста нашли нового и берет меньше, и ребенку он больше нравится.
В канун Нового 2015-го: поздравляю всех таких супер-людей! Их мало, но они нам для напоминания и переоценки всего происходящего. Пусть чудеса в новогоднее время случаются в первую очередь для них. Ну значит есть еще в людях и люди, и ценности, и настоящая, бескорыстная любовь, когда человек готов жертвовать, и любить, и танцевать с ингалятором.
(https://forum.donfisher.ru/proxy.php?request=http%3A%2F%2Fs00.yaplakal.com%2Fpics%2Fpics_preview%2F6%2F7%2F4%2F4512476.jpg&hash=03896947e5fa99fcf4b64c1b1416c6f4442ea80f)
Взято с ЯПа.

« Ответ #21 : 11 Сентября 2014
Только сегодня прочитал и так ни чего и не понял? :D
Герой сего повествования двухметровый детина с рыжей шевелюрой, не понятной национальности,  который совсем не дурак выпить, подраться и оттрахать все что шевелится. При этом еще стреляет в череп водителю за нарушение правил ПДД и кидает в голову бутылку начальнику за неправильно сказанное слово. Так это все таки положительный герой? Или отрицательный? :D  Где момент который должен "вышибить слезу". :D ;D Именно такой должен быть настоящий русский? :D

Новогоднее............(с)

Каждый Новый Год у меня появляются новые злые буквы. Этот не стал исключением.

- Рыба, вставай!
- Чё те надо, поспать дай, - буркнул сержант, натягивая бушлат на голову.
- Да вставай на! Там гуманитарку привезли!
- Оп-ля.. Чё ж ты молчишь-то, чудила...
Через несколько минут Рыба и Масел уже были у грузовиков, как впрочем и весь полк. Офицеры стояли в кузовах, резво раздавая по две коробки на отделение. Прошло ещё полчаса и рычащие «Уралы» двинулись в обратную дорогу.

- Масёл... Чё за хня? Ну я понимаю, мандарины с конфетами. Но куклу-то нам нахера сунули, - Рыба вертел в руках игрушку в яркой коробке.
- А я почём знаю? Может тебе для секс-разрядки прислали, - гыкнул тот в ответ.
- Та не, тут чёт не то. Пойду у пацанов спрошу, может и им игрушек насовали.

Редкие ручейки капельки бойцов сновали между палатками, сливаясь в ручейки, направлявшиеся к взводным и ротным, ну а от них полноводной рекой хлынули к комполка.

- Так! Товарищи офицеры, - бахнул "Батя" по столу, призывая к тишине. – Как все мы знаем, на каждый Новый Год полк получает гуманитарную помощь от наших бывших бойцов Долгих и Сахно, которые после дембеля стали довольно преуспевающими предпринимателями. Но мало кто знает, что они шлют подарки ещё и детскому дому, где воспитывался Сахно. Получается, по какой-то ошибке мы получили подарки для детского дома. Что будем делать? Есть предложения? Нет? Тогда предлагаю следующее – игрушки собираем и завтра же через Ханкалу отсылаем детям. Адрес узнает нач.штаба. А конфеты, шоколад и фрукты пусть бойцы у себя оставят. Один хрен, они уже половину сожрали. Всем всё ясно? Разойтись...

На следующее утро отделение Рыбы пыхтело, стараясь не помять при упаковке коробки с машинками и куклами.
- Слышь, Масёл. Заметил, тут же ни автомата никакого, ни пистолета. Одни куклы, машинки да конструкторы. Зажмотились бизнесмены, что ль?
- Дурак ты Рыба. Не слышал, они с полком тут ещё в первый штурм были. Видать, навоевались по самое не хочу.
- Может и так...
- Э, бойцы! Хорош трындеть. Упаковывайтесь быстрее и на выход. Там опять посылки пришли. - заглянул в палатку взводный.
Ничего не понимающие бойцы смотрели, как у палаток тормозят точно такие же грузовики, как и вчера.
- Мужики! Кто тут командир у вас? – высунулся из кабины водитель головной машины.
- Я командир. Полковник Рахлов. Что надо?
- Тащ полковник. Тут письмо для Вас. Велено передать лично в руки перед раздачей груза.
Комполка надорвал конверт, в котором оказался всего один тетрадный листок, исписанный убористым женским почерком.
«Добрый день, уважаемые офицеры. Меня зовут Лидия Вячеславовна, я директор Н-ского детского дома, в котором жил Володя Сахно. Слава Богу, у него в жизни всё сложилось хорошо, он нас не забывает и каждый Новый Год мы получаем подарки для наших детей. Но в этом году мы получили груз, который по всей видимости предназначался вам и вашим солдатам. Одежда и снаряжение нашим мальчикам пока ни к чему, да и продукты у нас тоже слава Богу есть, поэтому мы пересылаем всё вам. Ещё мы сбросились и добавили немного сладостей, ведь мы понимаем, что солдаты ещё вчера были детьми. Мы все, и дети и воспитатели, желаем вам хорошего Нового Года и скорейшего возвращения домой к вашим мамам и жёнам. С уважением, коллектив Н-ского детского дома.»
Эти посылки разбирались молча. С чтением писем, написанных неровными детскими буквами и вложенных в каждую коробку.

P.S. В наступившем году в 26 детей из Н-ского детского дома нашли своих пап. Настоящих солдат и офицеров. Полковник Рахлов вдобавок к двоим родным усыновил ещё троих. Дембельнувшемуся Рыбе усыновление пока не разрешили, поэтому каждый свой отпуск он проводит вместе с детдомовцами. Масёл был убит при миномётном обстреле 2-го января наступившего года.

Немой.
Автор не я, просто очень понравилось...


На улице говорили, что он не только немой, но ещё и глухой. Точнее глухонемой. Именно так. Это позволяло нам - сопливым недошколярам - без страха получить хотя бы подзатыльник кривляться за его спиной и выкрикивать обидные прозвища. Правда, только тогда, когда рядом не было других взрослых.

Самым дерзким этого казалось мало и в стремлении обратить на себя внимание начинали бросать в его адрес всякую гадость. Не только словестную. А он, получив снежок или огрызок яблока в спину, лишь виновато улыбался, словно ему неудобно, что вот так получилось, что он не вовремя подвернулся. Даже тех, кто в бессильной злобе, подбегал к нему с палкой и вдруг, струсив, поскальзывался и падал прямо под ноги, он поднимал, стряхивал снег и снова виновато улыбался. Нет, у него точно не все дома!
Даже когда он однажды снял с забора зацепившуюся платьем на штафетине и верещащую на всю улицу Маринку, не изменило общего отношения к нему. Наоборот, к хору пацанов присоединились ещё и писклявые голоса девчонок. Ладно, мы, но они-то чего?!
А потом он пропал. Может и не пропадал, но не стало Немого на Санаторной улице. Это не было каким-то заметным событием. Его и не вспоминал никто. Просто одним развлечением у пацанов стало меньше. Тем более что со своим преклонным возрастом - ему явно было больше тридцати, а может и сорока лет - он легко мог просто умереть, и всё. Ну, нет и нет. Ни жалости, ни сожаления! Да и некогда особо жалеть убогого. Ведь у мальчишек всегда на улице полно дел, подумаешь, глухонемого не стало! По правде говоря, ещё школа ощутимо сократила наше вольное времечко. Светлана Георгиевна - первая учительница, ленинградка, беззаветно влюблённая в город на Неве незаметно влюбившая и всех нас. Мне, в отличие от многих уличных дружков, нравилось учиться. Нравились перьевые ручки и измазанные пальцы, каллиграфично выведенные оценки красными чернилами, школьные товарищи, девочки в нарядных передниках, высокое звание "Октябрёнка"! От запаха нового ранца и свежевыкрашенных к сентябрю парт кружилась голова. Пошло и поехало - уроки, футбол на переменах, домашние задания, кружки-секции и родительские собрания... Из-за последних приходилось успевать всё: и учиться прилично, и вести себя на уроках в рамках, одевать фуражку с раскрытой книжкой вместо кокарды и курточку с ежедневно пришиваемым белым воротничком, и много ещё чего, что сильно сковывало мальчишескую свободу. И только вырвавшись на улицу, я, как и остальные мальчишки, наконец, вздыхал полной грудью. Когда тут вспоминать про Немого?!
Жизнь была полна событий и впечатлений. Воспринимал я её такой, как есть и ни о чём особо не задумывался. Что непонятно, взрослые объяснят. На то они и взрослые. И вот однажды осенью...

Немой благородство, герой Великой Отечественной войны, доброта, истории из жизни, ссср
Наша Санаторная улица в пригороде Житомира, застроенная одноэтажными домишками, перпендикулярно упиралась в улицу Карла Либкнехта. Там уже начиналась цивилизация, там был асфальт и ходил автобус, а за забором военного училища стояли трёхэтажные дома. Рядом с автобусной остановкой располагался киоск "Союзпечать", будка фотографа, продмаг и павильон "Пиво-воды" с его непередаваемым специфичным запахом. Ровно за павильоном, за штабелями ящиков из-под пива цивилизация и заканчивалась. Санаторная была немощеная. В сухую погоду по ней - одно удовольствие, только пыльно, а вот после дождя или ранней весной - караул! Особенно в одном месте недалеко от остановки. Там была никогда не пересыхающая канава, пересекающая кратчайшую дорогу к остановке поперёк. Её было не обойти, и требовалась немалая сноровка, чтобы, ступая по камням, подложенным доскам, тем же ящикам из-под пива не свалиться. Даже пацаны, не хуже горных козлов умевшие сигать с кочки на кочку, иногда не долетали, проваливались в воду кто по щиколотку, а кто и по колено и хлюпали потом дальше мокрыми кедами.
Я уже прицелился, как буду прыгать, но вдруг увидел Немого. Сначала некая неловкость - вдруг узнал, потом недоумение. Он стоял в своём видавшем виды драповом пальто и в резиновых сапогах прямо посреди канавы и улыбался. "В таких-то сапогах можно и так" - мелькнула мысль, и я не хуже разрядника по тройному уверенно перемахнул на другую сторону. Внутренне загордился и ждал похвалы. Потом вспомнил, от него дождёшься! Собрался, крикнуть что-то соответствующее обстановке и, не теряя темпа, бежать дальше, но заметил, что автобуса на подходе нет, и притормозил. Однако остановило меня не это. Какая-то нелогичность в положении человека, стоявшего пусть в сапогах посреди грязной канавы. Даже то, что это был Немой. Странноватый, конечно, но не дурак же он! Я, озадаченный, совсем остановился, тем более что к канаве по тропке приближалась небольшая группа женщин, и мне пришлось сойти в сторону, чтобы разминуться с ними. "Ну-ну, посмотрим, как они прыгать будут", - подумал я и с тихим злорадством стал ждать представления. Тётки, действительно, сгрудились у канавы, но ни одна не решилась двинуться дальше. В юбках, на каблуках да ещё с сетками, нагруженными продуктами, дело было гиблое. А эта ещё с девчушкой трёхлеткой за руку.
И тут случилось нечто неожиданное - Немой подошёл к бабам и просто повернулся спиной, делая приглашающие жесты. Самая бойкая, непрерывно хохоча, обхватила его за шею и ловко взгромоздилась на спину. Немой с неизменной улыбкой перенёс её на другую сторону и, развернувшись, аккуратно поставил на сухое место. У другой, которая держала в руках две сетки, взял одну, чтобы ей было чем держаться. Также на руках перенёс девчонку, а на спине её маму. Женщины что-то тарахтели, кляли грязь и дорожников, смеялись и все как одна поклоном благодарили убогого. Только знакомая баба Ганя, сама тащившая на спине кошёлку, за габариты прозванную народом "телевизор", ещё вдобавок и перекрестила. Он отвернулся, когда старушка, порывшись в своём коробе, достала яблоко и завёрнутый в тряпицу пирожок. При этом кивком головы поблагодарил, а жестом руки категорически отверг подношение. Сделано это было уважительно и вместе с тем с удивительным достоинством. Затем поспешил на другую сторону - там уже топтался в нерешительности какой-то старик.
- Дай хочь поцилую, Мыкола! - крикнула напоследок бойкая.
На неё зашикала баба Ганя и, оборвав смех, женщины пошли своей дорогой. Я расслышал только, как другая, с дочкой, сказала:
- Не надо смеяться, можете обидеть, а он, видите, - как ребёнок...
"Ни фига себе ребёнок", - мелькнула мысль, но спорить не стал. Не такой уж и глупой оказалась эта мысль, если вдуматься. Не зря же даже молокососы допускали с ним то, чего с любым другим взрослым им бы и в голову не пришло.
В мою же голову чередой лезли совсем другие мысли.
... Ему, что, делать нечего? Охота эту грязь месить? ...А ведь ничего не просит, даже яблоко не взял! ...Оказывается, его Колей зовут.
Простая истина, что у человека есть имя, для меня стало откровением.
...Зачем глухим имена? Всё равно ведь не слышит...
Я ещё не осознал, что произошло, но вдруг стало пронзительно стыдно. За себя, за соседа Алика Чечу, за особо изобретательных в издевательствах братьев Зиминых, за всех, кто позволял насмешки в адрес этого человека. Более всего за то, что сам смел думать о каком-то превосходстве над ним. Немой, ну и что?!!! Какой он "убогий"? Он... Никак не мог подобрать слово. Оно вертелось в мозгу, но не шло. Хороший... добрый... не то. Вот! Он - благородный! Да! Я, может быть впервые в жизни, увидел поступок Благородного Человека. Не услышал от учителя, не прочитал в книжке, а увидел не в кино, а вживую. И не важно, что он не был при коне, со шпагой и в шляпе с перьями, а рядом не стояла красивая дама в длинном платье. Да, он не очень похож на рыцаря. Где конь, какая шпага?! Но именно мысль о благородстве почему-то гвоздём засела в моей голове.
Украдкой глянул на Немого. Ничего особенного. Обыкновенное обветренное, чисто выбритое лицо. Правильное, без изъянов. Немного растрёпанные русые волосы на непокрытой голове и глаза... Голубые, глаза совсем не старого, но сильно виноватого человека. Не такие, когда прячут взгляд за неприглядный поступок, а когда глазами извиняются за других. Из них струился тихий, тёплый свет. Немой словно устыдился своего поступка и говорил: "Ты прости, что я вот так, тут... Иди, уж, раз шёл, нет здесь ничего интересного". Что-то хрустнуло у меня внутри. Господи, как мне стало стыдно!
И я пошёл. Вернее рванул. До свиста в ушах и слёз из глаз. Пока бежал за подходящим автобусом, уже тогда поклялся, что никогда больше не буду и другим не позволю смеяться над Немым. Чего бы мне это не стоило! Всем расскажу, что он за человек! По шеям надаю, кто камнем бросит! И потом, сам подойду и извинюсь. Не один на один, а при всех. Он поймёт. По глазам видно, что он всё понимает!
Кондукторша заметила некстати покрасневшие глаза.
- Тэбэ хто образыв, хлопчик?
- Никто! - не очень вежливо буркнул в ответ.
Я получил свой билет и отвернулся к окну. "Хлопчик", какой я хлопчик! Хорошо дитятком не назвала. Автобус увозил меня с Богунии, по мосту через Камянку всего лишь на несколько остановок до Чулочной, а казалось, что уезжаю с рубежа, на который больше никогда не вернусь. И дело даже не в том, с какого места и куда. Я физически ощутил, что переступил очередной порог своего взросления, спуститься с которого больше не смогу.
Больше Немого я не видел. Не защитил, не извинился. Не успел...
Его похоронили следующей весной. Двух орущих, обезумевших от страха, мальчишек с соседней Бондарной улицы понесло на льдине на плотину по той самой Камянке. Он их догнал вплавь и вытолкал до прибрежного льда, а сам вылезти не смог, затянуло течением. По весенней раскисшей Санаторной за гробом до самого кладбища шло десятка три взрослых, а за ними ватага пришибленно притихших пацанов. Среди них и те двое. Играл военный оркестр. Не помню, чтобы какая другая процессия на нашей улице удостаивалась такой чести. Зато хорошо запомнил подушечку, которую нёс впереди процессии настоящий солдат. На ней три медали "За отвагу" и звёздочка, как у меня-октябрёнка, только побольше...
http://fishki.net/1454547-nemoj.html
P.S. К сожалению часто мы не видим рядом то, что обязаны увидеть..... :( :( :(

Фото сирийской девочки, сдавшейся корреспонденту, потрясло мир (http://politikus.ru/video/47103-foto-siriyskoy-devochki-sdavsheysya-korrespondentu-potryaslo-mir.html)

Нет слов :(

— Бабка! Бабка!!!
— Чего орешь? Совсем уже из ума выжил?
— Всё, помирать буду.
— Ну помирай, чего орешь то?
Федор Степаныч помирал с завидной регулярностью. Раз в неделю из комнаты обязательно раздавался его крик, сообщавший о скором планируемом склеивании ласт. Его жена,
Клавдия Михайловна, уже давно привыкла к показательным выступлениям своего мужа и относилась к ним, как к очередному выпуску любимого сериала — вроде бы уже и знаешь сюжет, и концовку можно предположить, а все равно идешь смотреть.
— Чего опять удумал, старый? — спросила она, зайдя в комнату, и, подойдя к кровати, на которой, в трагичной позе возлежал Федор Степаныч.
— Всё, на этот раз точно, — уверенно сообщил он, — вызывай попа, пусть отпевает.
— Вот дурной! Ты сначала помри, а потом уже все мероприятия будем проводить. Живого ж какой дурак отпевать будет?
— Ну, пусть придет, чаю пока на кухне попьет. А я уж постараюсь к его приходу подгадать.
Чтоб два раза не ходил.
— Вот сколько лет с тобой живу, а все понять не могу — как я за такого дурака замуж то вышла? За что ж мне наказание такое.
— А это потому что противоположности притягиваются, — улыбнулся старик, — но не в нашем случае. Я говорю — попа зови! Чего стоишь? Сейчас помру. Точно тебе говорю!
— Ой, да ты каждый раз точно помираешь, а как с кухни борщом запахнет, так сразу воскресаешь! Чудо прям расчудесное! Кому расскажи, не поверит никто.
Федор Степаныч прикрыл рукой глаза и откинулся на подушку.
— Вот в кого ж ты вредная такая? Послал мне Бог на мою голову...
— Слушай, старый, а давай я лучше тебе врача нашего участкового вызову?
— Не поможет мне врач, — сказал Федор Степаныч голосом, которому позавидовали бы лучшие артисты Большого театра, — всё, отжил я свое, пришло мое время...
— Так! Вот держи пульт от телевизора, включай и смотри. А у меня дел еще полно. Ясно?
— Вот же вредная старуха! Помереть по-людски даже не даст! — пробухтел старик и выдернул из рук старухи пульт.
Клавдия Михайловна вышла из комнаты и обернулась. Несколько секунд она смотрела на письменный стол, стоящий в углу комнаты, а потом, удостоверившись, что муж включил телевизор, подняла руку и поманила кого-то пальцем. Смерть нехотя поднялась и подошла к старушке.
— Я тебе говорила, чтоб ты сюда не ходила больше? — шепотом произнесла старушка.
—А чего это вы мне указываете куда мне ходить, а куда — нет? У меня вообще-то все согласно графику. А у мужа вашего уже давно все сроки вышли. Еще полгода назад.
— Слушай, ну договаривались же — или вместе с ним или никак!
— Ну, а что я сделаю, если не приходит мне на вас ориентировка?
— Ну раз не приходит, то и ты не приходи.
— У меня план, понимаете? Нельзя мне возвращаться с пустыми руками.
Старушка задумалась.
— Ладно, давай тогда как обычно. Ты ж по хорошему все-равно не уйдешь. Держи,— Клавдия Михайловна протянула руку. Смерть аккуратно взяла ее своими холодными костлявыми пальцами и прижалась к ней губами. Лицо старушки побледнело и покрылось маленькими капельками пота. Веки стали тяжелыми и начали давить на глаза. Через минуту старушка покачнулась и схватилась руками за стенку.
— Хватит, — еле выдавила она из себя, с трудом шевеля пересохшими губами.
Смерть отпустила руку и та безвольно повисла у туловища.
— Тут даже на неделю не хватит — сказала костлявая — максимум — дня три, не больше.
— Ну хоть три дня твою морду противную не видеть. Все, иди уже с глаз долой, — старушка покачнулась и придерживаясь за стенку, направилась в комнату.
— Чего ты? Плохо тебе? — старик убавил громкость телевизора.
— Да нет, Федь... Все хорошо, сердце что-то побаливает... Все хорошо. Пойду сейчас прилягу, пройдет все. Все хорошо, Федь, ты не беспокойся.
— Полежи конечно, полежи, Клав. Я пойду пока покурю.
Старик с трудом встал и вышел на кухню. Смерть стояла у холодильника, облокотившись на столешницу.
— Опять ты? Я тебе говорил — или с ней меня забирай, или чтоб духу твоего тут не было! Я тебе ее не отдам!
— Я ж вам говорила — нет на вас распоряжения. Так что вашу жену я с собой беру.
— Ну ты и карга старая! На, кровопийца, пей! А ее не трожь, поняла? На сколько там хватит?
Смерть обхватила протянутое запястье старика.
— Дня на три, не больше.
— Ну хоть так... И чтоб я тебя тут не видел эти три дня, поняла? Потом придешь, сразу ко мне. Только попробуй ее хоть пальцем тронуть!
— Как скажете, как скажете... — усмехнулась смерть и прильнула губами к руке

Вторая война


- Чего сидите, сынки? Кого ждёте?
Старик в старом потёртом ватнике подошёл к отряду, расположившемуся на обочине у грунтовой дороги.
- Дед, тебе чего? - спросил один из них.
- Как это чего? Кто у вас старшой? Разговор есть.
- Ну я, - нехотя откликнулся высокий парень в камуфляже, - говори, что хотел?
Старик оглянулся по сторонам, как будто пытаясь убедиться, что никакие лишние уши его не услышат.
- Я знаю где артиллерия стоит. Вчера ночью подогнали и замаскировали. Мимо пройдёшь и не увидишь ничего.
- Чья артиллерия, дед? - старший пытался сделать вид, что ему это неинтересно, но можно было заметить, как в глазах на секунду вспыхнул и тут же потух недобрый огонёк.
- Как это чья? Ихова, будь они неладны.
- Чья ихова, дед? Перепил что-ли? - парень кинул недолгий взгляд на незванного гостя и положил руку на автомат Калашникова, лежащий на коленях. Старик насупился и посмотрел на него из-под седых бровей.
- Ты меня тут своей пукалкой не пугай! Ишь ты! Не таких видали...
- Дед, не мельтеши тут, иди домой лучше. Тебя там бабка уже наверное заждалась. Ты где живёшь-то? Откуда сам?
- Вон там я живу, - старик махнул рукой в сторону небольшого леска. Лесом его было сложно назвать. Скорее, небольшая лесополоса, некогда кем-то посаженная, а затем брошеная.
- Где там? На дереве что-ли?
- Нет, не на дереве, - глухо отозвался гость.
- А где? В землянке? Я спрашиваю - дом твой где?
- Разбомбили мой дом нехристи. Негде жить, вот и живу в леске.
Парень с подозрением посмотрел на одежду старика. Вещи были старыми и потёртыми, но, в целом, он выглядел вполне опрятно.
- Что-то ты, дед, заливаешь, по-моему, - парень поднялся на ноги и, прищурившись посмотрел ему в глаза. Выцветшие зрачки старика спокойно встретили взгляд молодого человека.
- Как звать тебя?
- Степан Михайлович.
- Фамилия?
- Васильков.
- Документы есть?
- Нету документов. Я ж говорю - дом мой разбомбили. Глухой что-ли?
Парень помолчал и снова посмотрел в глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не проронив и слова. В глазах молодого человека зарябило и он почувствовал, как будто веки наливаются свинцом.
- Сынок, я говорю - артиллерия там. Я сам видел, - заговорил дед спокойным голосом.
Парень протёр глаза рукой и наморщил лоб. Ощущение тяжести тут же исчезло.
- Устал я чего-то, - пробубнил он себе под нос и снова посмотрел на старика, - а чего ты там делал-то? Откуда данные у тебя, Степан Михайлович?
- Мимо проходил, - уклончиво ответил дед.
- Не нравишься ты мне чего-то, - парень оглянулся на своих друзей по оружию. Те не обращая на них никакого внимания, спокойно сидели и негромко разговаривали, предоставив своему командиру разбираться со странным гостем.
- А я тебе и не баба, чтобы нравиться. Я тебе говорю, где эти вражины стоят, а ты не хочешь меня слушать. Тогда на кой чёрт ты тут вообще делаешь? Отдай свою стрелялку кому-нибудь, да к мамке домой иди. Чего ты вылупился на меня?
- Дед, не перегибай, - взгляд парня стал жёстким и колючим, зрачки сузились и уставились двумя точками на старика, - ты думай, что говоришь, а не то договоришься. Думаешь, ты один тут такой умный? В мой дом тоже снаряд прилетел. И чёрт с ним, с домом, там жена у меня с дочкой была. А теперь нету их. Понял? И я буду этих чертей стрелять этой стрелялкой, как ты говоришь, до тех пор, пока ни одного не останется. Уяснил? И не тебе судить, что мне делать и куда идти.
- Ладно тебе, - голос старика стал мягче, - не бузи. Карта есть у тебя?
- Ну есть, и что?
- Давай отмечу, где они свои пушки поставили.
Командир немного помедлил, но всё-таки достал из рюкзака аккуратно сложенную карту и карандаш.
- Ну на, рисуй.
Оба склонились над картой. Через пару минут парень уже складывал её обратно в рюкзак.
- Значит так, дед. Пойдёшь с нами. Мы твою информацию проверим и, не дай Бог, что-то окажется не так...
- Проверяй, сынок, проверяй. Мне бояться нечего...
Отряд двинулся в расположение.

***

Ночь уже близилась к рассвету, когда во тьме вспыхнула сигнальная ракета.
- Ну слава Богу, - с облегчением вздохнул мужчина и вытер рукавом пот со лба. Несмотря на довольно прохладную погоду, его одежда была мокрой. Через несколько минут из темноты появилось несколько человек.
- Все живы? - мужчина кинулся к ним навстречу.
- Да, бать, нормально всё, - ответил командир отряда.
- Что там? Было что-нибудь?
- Пять установок. Айдаровцы вроде. Закопали по самые лопухи. Правду дед говорил, мимо пройдёшь и не заметишь. Координаты правильные, можно начинать утюжить. Этих не жалко, пусть по полной крошат. Деду нужно еды хоть собрать немножко. Не обманул.
- Да я из-за этого деда чуть не поседел!
- Чего так? - парень взглянул на мужчину уставшими глазами.
- Вы как только вышли, пошёл я к нему поговорить. Думал - может ещё чего расскажет, а его нету!
- Как нет? Сбежал что-ли?
- Я его в тот кабинет посадил, охрану у дверей выставил... Говорят - не слышали ничего, не видели. И дверь снаружи заперта.
- Через окно?
- Да я ж говорю - в кабинет на первом этаже. Нету там окон! Я думал - всё... Значит на засаду вас вывел, а сам на ногу дал, гад. Ну, сволочь, увижу - пристрелю.
- Ладно, бать. Потом разберёмся. Всё ж нормально, не обманул он нас. Поспать бы сейчас...

***

- Командир, может заглянем в гости к нашему разведчику?
- Какому разведчику ещё?
- Ну деда помнишь? Он же говорил, что вот тут в лесу живёт. Хоть тушёнки ему скинем немного.
Молодой человек посмотрел на часы.
- Да, нужно деда поблагодарить.
Через пару минут они уже заходили под тень первых деревьев.
- Под ноги смотрите, аккуратнее. В цепь постройтесь, мы тут его быстро найдём, - командир отдал указания и шагнул вперёд.
Полчаса поиска ничего не дали. Никаких признаков проживания человека даже и близко не было. Бойцы собрались в кучку и присели на подстилку из сухих листьев. Командир молча стоял неподалёку и задумчиво смотрел на землю.
- Ну нет и нет, - закуривая, произнёс один из парней, - чего его искать?
- Да набрехал конечно, - откликнулся второй, - испугался, наверное, вот и придумал историю. Командир, может он леший, а? Командир! Ты чего? Серёга!?
Молодой человек сидел в нескольких метрах от них, повёрнутый спиной. Его плечи беззвучно тряслись. Парни вскочили и подбежали к нему. Один из них попытался что-то сказать, но слова так и застряли в его горле. Перед ними стояла небольшая, проржавевшая во многих местах, пирамидка с помятой звездой на вершине. Рядом лежала, наполовину занесённая землёй, металлическая табличка. Боец наклонился, взял её в руки, протёр от грязи и остатков сгнивших листьев. На ней было выбито всего два слова: "Неизвестный солдат"...

Бойцы уходили молча, стараясь как можно тише наступать на землю. А на могиле солдата лежала, придавленная двумя банками тушёнки, небольшая картонка, на ней синей ручкой было написано: "Васильков Степан Михайлович. Спасибо тебе, отец."

Друх-оставь покурить... :smoke: ;)

Цитата: Vikev от 06 мая 2015, 17:40:16
"Васильков Степан Михайлович. Спасибо тебе, отец."

до слез, что-то сентиментальным я стал

Цитата: Боцман от 07 мая 2015, 13:23:34
до слез, что-то сентиментальным я стал

нас уже двое

Цитата: рыбак68 от 07 мая 2015, 14:46:37
нас уже двое

Да что уж там, третим буду))) понятно что так не бывает но цепляет.

В память о Ваське,лучшем друге.(с)

Ходил к нам в клинику мужчина с немецкой длинношерстной овчаркой по кличке Вайс. Неземной красоты собака, исключительного интеллекта. Пес был воспитан как военная машина, бесприкословный, отличный защитник хозяина и очень нежный и ласковый пес. Сказать, что все мы любили Васю - это ничего не сказать.

Мы его обожали. Хозяин тщательно следил за его здоровьем и в общем видели мы его достаточно часто. То ушко заболит, то глазки, когти подстричь, прививку поставить. Или просто приходили в гости за вкусняшкой. И вот интересная привычка у него была: когда ему ставили укол или делали неприятные процедуры - он аккуратно брал зубами штанину врача или хозяина и зажмуривался - терпел. Но вот на 14ом году жизни Вайса был диагностирован рак. Почти 2 года весь наш персонал и хозяин Васи каждый день боролись с настигнувшим недугом, и каждый день он брал в зубы, то штанину, то рукав, то нижнюю часть рубашки и все так же зажмуривался. Но рак есть рак... Рано или поздно он берет верх и побеждает.
6:00 звонок
- Вася уже не встает и воет, закатив глаза...
Слышу в трубке его вой. Отправляю коллегу к ним домой. Капельницы, обезболивающие, анализ крови.
Коллега возвращается бледная и в слезах. Даем анализы в лаб.по цито. Через 2 часа получаем результат... Васе осталось совсем недолго.
18:00 опять звонок и долгий разговор с хозяином.
- Я больше не смогу смотреть как он страдает, воя от боли. Уколов хватило на час, и он поспал, но сейчас он продолжает выть. Я привезу его к вам усыплять...
Говорю хозяину, что жду их, кладу трубку и начинаю плакать, напарница тоже ревет. Приезжает хозяин с супругой, заносят Вайса на руках, я не выдерживаю от вида когда-то огромного, мощного красавца, который превратился в скелет. Хозяева просят разрешения не присутствовать на эвтаназии и уходят на улицу, ожидая нашего приглашения. Все органы Васи отказали, только сильное собачье сердце продолжало упорно качать кровь по организму. Ставим внутривенно наркоз и он засыпает, прекратив выть, уходит и судорога. Еще доза наркоза и сердце покорно сдается. Вайс тяжело вздыхает и этот вздох становится последним.
-все... говорю напарнице. Обе плачем... утираем сопли и опять плачем. Иду звать хозяина и вижу как строгий мужик, который прошел через жизнь длинною в 15 лет бок о бок с другом, который каждую минуту боролся за его жизнь сидит у крыльца и рыдает в голос. Говорю, что Васе не было больно, что он просто уснул и прочие соболезнования и все сквозь слезы и сопли. Хозяин благодарит, что мы были рядом с Васей в этот тяжелый момент. Клял себя за то, что не смог быть с ним до конца и смотреть на его смерть. Забирает Вайса, завернув в плед, и уезжает.
Проходит несколько недель. Приезжает молодая пара с 2х месячным щенком немецкой овчарки на прививку. Мальчуган сильно напуган. Подхожу его подержать и успокоить, пока коллега будет колоть и тут, щенок хватает меня зубами за рукав и сильно зажмуривается, даже не пискнув на укол. Начинаю плакать...
-Привет, Васька... Я скучала...

© злой ветеринар

Спасибо!

http://www.youtube.com/watch?v=RQ0H5rUVh6U

Просто Колёк... (http://mikle1.livejournal.com/5262726.html)

Мир не без добрых людей.(с)


Ночь. Сидим с другом около Макдоналдса в машине, едим какие-то американские булки с котлетами и картошкой. Вдруг стук в окно. Открываю. Бомжеватого вида мужичок с какими-то сумками в клеточку и, чуть сзади, мальчишка лет 10-ти.

- Ребята, дайте пару копеек, сына покормить!

Сначала подкатила волна недоверия. Опять эти попрошайки на алкоголь стреляют, но всё же спросил у него:
- А ты почему на работу не хочешь пойти, чтобы заработать своей семье на достойную жизнь, как все люди? Тебе не стыдно это... с сыном попрошайничать?

- Извините...
Опустил глаза как-то неуверенно, повернулся, взял сына за руку и поволокли свои сумки прочь.
Не знаю, почему, но что-то мне подсказало выйти из машины.

- Эй, мужик! А что случилось? Почему вы в час ночи здесь бродите?

- Да домой никак добраться не можем. Приезжали к жене в больницу из села, а там такие цены на медикаменты, что всё отдал... и задолжал, так, что даже не знаю, как отдавать теперь... Да я ведь не себе, ребята, малого покормить бы! Целый день ничего не ел. Мне так стыдно...

Не сговариваясь, вдвоём с другом бросились к окну заказов.

- Подожди, мужик!

Купили много всего, впихнули им в руки. Отец сначала стеснялся, а потом набросился вместе с сыном на еду.
Между тем мы узнали, что их электричка отходит через полтора-два часа и в планах у них попробовать доехать зайцами в родное село...

- А сколько стоит билет?
- 46 рублей, - назвал точную сумму мужик с полным ртом.
- 200 рублей хватит вам доехать?
- Ой, да что вы, половины хватит!
- Держи, мужик, может, купишь сыну водички в дорогу.
- Я отдам! Спасибо, вам, добрые люди, давайте запишу телефон, я через неделю снова приеду, всё верну!
- Не надо, идите с Богом.
- Скажи дядям спасибо!

Мальчик пролепетал что-то неразборчивое, но глаза его всё сказали и без отцовского приказа.
Никогда не забуду те эмоции, которые я испытал, когда смотрел вслед этим двоим, которые спешили к вокзалу, со своими клетчатыми сумками, всё время оглядываясь...

Душевное видео

Игрушки (https://www.youtube.com/watch?v=8veOzd39VWI)

Цитата: Vikev от 28 сентября 2015, 09:08:05
Игрушки (https://www.youtube.com/watch?v=8veOzd39VWI)

Блин, я не смог до конца досмотреть

Цитата: Vikev от 23 июня 2015, 13:42:41
Мир не без добрых людей.(с)


Ночь. Сидим с другом около Макдоналдса в машине, едим какие-то американские булки с котлетами и картошкой. Вдруг стук в окно. Открываю. Бомжеватого вида мужичок с какими-то сумками в клеточку и, чуть сзади, мальчишка лет 10-ти.

- Ребята, дайте пару копеек, сына покормить!

Сначала подкатила волна недоверия. Опять эти попрошайки на алкоголь стреляют, но всё же спросил у него:
- А ты почему на работу не хочешь пойти, чтобы заработать своей семье на достойную жизнь, как все люди? Тебе не стыдно это... с сыном попрошайничать?

- Извините...
Опустил глаза как-то неуверенно, повернулся, взял сына за руку и поволокли свои сумки прочь.
Не знаю, почему, но что-то мне подсказало выйти из машины.

- Эй, мужик! А что случилось? Почему вы в час ночи здесь бродите?

- Да домой никак добраться не можем. Приезжали к жене в больницу из села, а там такие цены на медикаменты, что всё отдал... и задолжал, так, что даже не знаю, как отдавать теперь... Да я ведь не себе, ребята, малого покормить бы! Целый день ничего не ел. Мне так стыдно...

Не сговариваясь, вдвоём с другом бросились к окну заказов.

- Подожди, мужик!

Купили много всего, впихнули им в руки. Отец сначала стеснялся, а потом набросился вместе с сыном на еду.
Между тем мы узнали, что их электричка отходит через полтора-два часа и в планах у них попробовать доехать зайцами в родное село...

- А сколько стоит билет?
- 46 рублей, - назвал точную сумму мужик с полным ртом.
- 200 рублей хватит вам доехать?
- Ой, да что вы, половины хватит!
- Держи, мужик, может, купишь сыну водички в дорогу.
- Я отдам! Спасибо, вам, добрые люди, давайте запишу телефон, я через неделю снова приеду, всё верну!
- Не надо, идите с Богом.
- Скажи дядям спасибо!

Мальчик пролепетал что-то неразборчивое, но глаза его всё сказали и без отцовского приказа.
Никогда не забуду те эмоции, которые я испытал, когда смотрел вслед этим двоим, которые спешили к вокзалу, со своими клетчатыми сумками, всё время оглядываясь...

Пока жена лежала в областной клинической, тоже насмотрелся. К аптеке подходят мелочь считают, а там цены от 500 р. разворачиваются и уходят. В палате бесплатно ни одна медсестра не подойдёт. :'( :'( :'(

https://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=-NxNMilJA60

Цитата: Turist от 03 ноября 2015, 18:05:49
https://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=-NxNMilJA60

Слезу вышибли комментарии украинцев? Читаю и улыбаюсь ...

Страшное испытание маленького мужчины(с)

Весеннее солнце и свежий воздух утомили мои ноги, и я присел на лавочку. Слегка щурясь на солнце, закурил. Из сладкой весенней истомы меня вывел шорох за лавочкой. Я обернулся, и увидел малыша лет шести, который пристально всматривался под лавочку. Пацан неспешно обошел лавочку, все так же продолжая что-то под ней искать. После рождения моего сына, я стал совсем по-другому, относится к детям.
Рассматриваю малыша. Одежда до ужаса бедная, но вроде чистая. На носу грязное пятно. Взгляд, его взгляд меня поразил. Было в нем что-то слишком взрослое, самостоятельное. Думал, что показалось, не может в шесть лет быть такого взгляда. Но малыш смотрел под лавочку именно так. Я достал жвачку и положил подушечку в рот. Малыш на мгновение перевел взгляд на мои руки, и тут же опустил глаза на землю.
- Дядя подними ноги, пожалуйста,- глядя на меня сказал пацан.
Я больше от удивления, чем осознанно поднял ноги над землей. Малыш присел, и внимательно посмотрел на землю под моими ногами.
- И тут нету, - пацан вздохнул
- Жвачку будешь?- спросил я, глядя на этого маленького мужичка.
- А у тебя какая, я люблю фруктовые,- ответил он.
- У меня мятная, - я достал жвачку и на ладони протянул ему.
Он, немного помедлив, взял подушечку и сунул в рот. Я улыбнулся увидев его руки, обычные руки маленького пацана, грязные до ужаса. Мы смотрели друг на друга и жевали жвачку.
- Хорошо сегодня, тепло,- сказал я.
- Снега нет, это очень хорошо,- задумчиво сказал он.
- А чем тебе снег мешал?
- Вот ты даешь, под снегом же ни чего не видно,- заметил мальчуган.
Малыш, засунул руки в карманы, посмотрел на меня и сказал:
- Пойду я, скоро темнеть уже начнет, а я почти ни чего не нашел, спасибо за жвачку.
Он развернулся и глядя в землю пошел по аллее. Я не могу сказать точно, что же именно заставило меня окликнуть его, наверное какое то взрослое уважение, к рассудительному пацану.
- А что ищешь ты?- спросил я.
Малыш остановился, чуть помыслив, спросил:
- Ни кому не скажешь?
- Хм, нет ни кому, а что это тайна?- я удивленно поднял брови.
- Это мой секрет,- сказал пацан.
- Ладно уговорил, честное слово не скажу,- улыбнувшись сказал я.
- Я ищу монетки, тут на аллее их иногда можно много найти, если знаешь где искать. Их много под лавочками, я в прошлом году очень много тут нашел.
- Монетки?- переспросил я.
- Да, монетки.
- И что прошлым летом, ты их то же тут искал?
- Да искал, - лицо малыша стало очень серьезным.
- А сегодня много нашел,- ради любопытства спросил я.
- Щас, сказал он, и полез в карман брюк.
Маленькая рука, достала из кармана клочок бумаги. Малыш присел на корточки, развернул газету и положил на асфальт. В газете блестело несколько монет. Насупившись, малыш брал монетки с газеты и складывал в свою маленькую, грязную ручку. При этом его губы шевелились, видно он очень усердно подсчитывал свои находки. Прошло несколько минут, я улыбаясь смотрел на него.
- Сорок восемь копеек, - сказал он, высыпал монеты в газету, завернул их и сунул в карман брюк.
- Ого, так ты богач, - еще больше улыбаясь, сказал я.
- Неа, мало, пока мало, но за лето я тут много найду.
Я вспомнил своего сына, и себя, а кто не собирает на конфеты или игрушки деньги в детстве?
- На конфеты собираешь?
Малыш насупившись молчал.
- А, наверное на пистолет?- переспросил я.
Малыш еще больше насупился, и продолжал молчать. Я понял, что своим вопросом я перешел какую-то дозволенную черту, я понял, что затронул что-то очень важное, а может быть и личное в душе этого маленького мужчины.
- Ладно, не злись, удачи тебе и побольше монет, завтра будешь тут? - сказал я и закурил.
Малыш, как- то очень грустно посмотрел на меня и тихо сказал:
- Буду, я тут каждый день, если конечно дождь не пойдет.
Вот так и началось мое знакомство, а в последствии и дружба с Илюшей (он сам так себя называл). Каждый день, я приходил на аллею, и садился на лавочку. Илья приходил, почти всегда в одно и то же время, я спрашивал его, как улов? Он приседал на корточки, разворачивал газету и с большим усердием пересчитывал свои монетки. Ни разу там не было больше рубля. Через пару дней нашего знакомства я предложил ему:
- Илюша, у меня тут завалялось пару монеток, может возьмешь их в свою коллекцию?
Малыш на долго задумался, и сказал:
- Неа, так просто нельзя, мне мама говорил, что за деньги всегда надо что-то давать, сколько у тебя монеток?
Я пересчитал на ладони медяки.
- Ровно 45 копеек, - с улыбкой сказал я.
- Я щас, - и малый скрылся в ближайших кустах.
Через пару минут он вернулся.
- На, это я тебе за монетки даю,- сказал пацан и протянул ко мне ладошку.
На детской ладошке, лежал огрызок красного карандаша, фантик от конфеты и кусок зеленого стекла от бутылки. Так мы совершили нашу первую сделку. Каждый день я приносил ему мелочь, а уходил с полными карманами его сокровищ, в виде, крышек от пива, скрепок, поломанных зажигалок, карандашей, маленьких машинок и солдатиков. Вчера я вообще ушел сказочно «богат», за 50 копеек мелочью, я получил пластмассового солдатика без руки. Я пытался отказаться от такого несправедливого обмена, но малыш был крепок в своём решении как железобетон.
Но в один день малыш отказался от сделки, как я его не уговаривал, он был непреклонен. И на следующий день отказался. Несколько дней я пытался понять почему, почему он больше не хочет брать у меня монетки? Вскоре я понял, он продал мне все свое не хитрое богатство, и ему нечего было дам мне взамен за мои монеты. Я пошел на хитрость. Я приходил чуть раньше и тихонько кидал под лавочки по несколько монет. Мальчуган приходил на алею, и находил мои монеты. Собирал их, садился у моих ног на корточки, и с серьезным видом пересчитывал их. Я к нему привык, я полюбил этого мужичка. Я влюбился в его рассудительность, самостоятельность и в настойчивость в поисках монеток. Но с каждым днем, меня все больше и больше мучил вопрос, для чего он второй год собирает монетки? Ответа на этот вопрос у меня не было.
Почти каждый день я приносил ему конфеты и жвачки. Илюша с радостью их лопал. И еще, я заметил, что он очень редко улыбался. Ровно неделю назад, малыш не пришел на алею, не пришел и на следующий день, и всю неделю не приходил. Ни когда не думал, что буду так переживать и ждать его. Вчера я пришел на ту самую аллею, в надежде увидеть Илюшу. Я увидел его, сердце чуть не вылетело из груди. Он сидел на лавочке и смотрел на асфальт.
- Здаров, Илюша, - сказал я улыбаясь во все зубы,- ты чего это не приходил, дождя не было, поди монеток под лавочками лежит видимо не видимо, а ты филонишь.
- Я не успел, мне монетки больше не нужны,- очень тихо сказал он.
Я присел на лавочку возле него.
- Ты чего это, брат, грустишь, что значит не успел, что значит не нужны, ты это брось, давай выкладывай что там у тебя, я вот тебе принес,- и протянул ему ладонь с монетками.
Малыш посмотрел на руку и тихо сказал:
- Мне не нужны больше монетки.
Я ни когда не мог подумать, что ребенок в шесть лет, может говорить с такой горечью и с такой безнадежностью в голосе.
- Илюша, да что случилось? - спросил я, и обнял его за плечи,- зачем тебе вообще нужны были эти монетки?
- Для папки, я собирал монетки для папки, - из глаз малыша потекли слезы, детские слезы.
Во рту у меня все пересохло, я сидел и не мог вымолвить ни слова.
- А зачем они папке?- мой голос предательски сорвался.
Малыш сидел с опушенной головой и я видел как на коленки падали слезы.
- Тетя Вера говорит, что наш папка много пьет водки, а мама, сказала что папку можно вылечить, он болен, но это стоит очень дорого, надо очень много денег, вот я и собирал для него. У меня уже было очень много монеток, но я не успел,- слезы потекли по его щекам ручьем.
Я обнял его и прижал к себе. Илья заревел в голос. Я прижимал его к себе, гладил голову и даже не знал что сказать.
- Папки больше нет, он умер, он очень хороший, он самый лучший папка в мире, а я не успел,- малыш рыдал.
Такого шока я не испытывал еще ни когда в жизни, у самого слезы потекли из глаз. Малыш резко вырвался, посмотрел на меня заплаканными глазами и сказал:
- Спасибо тебе за монетки, ты мой друг, - развернулся, и вытирая на бегу слезы побежал по аллее.
Я смотрел ему в след, плакал и смотрел в след этому маленькому мужчине, которому жизнь подсунула такое испытание в самом начале его пути и понимал, что не смогу ему помочь ни когда. Больше я его на аллее не видел. Каждый день в течение месяца я приходил на наше место, но его не было. Сейчас я прихожу на много реже, но больше ни разу я его не видел, настоящего мужчину Илюшу, шести лет от роду. До сих пор, я бросаю монеты под лавочку, ведь я его друг, пусть знает, что я рядом.

Ну и пусть это вымысел, но....

"Июль 41 года.

- Танки!
- Приготовиться!
В окопе раздались щелчки затворов, тихое звяканье бутылок с зажигательной смесью и сдержанный мат.
Солдаты молча смотрели вперёд. Танки шли спокойно, словно сознавая свою неуязвимость перед парой десятков грязных, измученных непрекращающимися боями, бессонницей и голодом бойцов.
Три бронированных коробки изредка лениво ворочая башнями, неспешно целились и стреляли, методично уничтожая всё, что считали помехой на своём пути.

Затарахтел пулемёт, ему лихорадочно вторили сухие винтовочные выстрелы, раздавались приглушённые команды.
Александр прислушался и потряс головой.
«Наверное, почудилось», - подумал он.
Однако сквозь грохот разрывов вновь пробился тот же непонятный звук.
«Мины, что ли, только странные они, да нет, это просто в ушах звенит».
-..ф – прорвалось сквозь шум боя и лязг гусениц.
«Да что такое, с ума я схожу, что ли».
-..аф.
«Твою...», - солдат выглянул и замер: метрах в сорока от позиций возле неподвижного мохнатого холмика суетился маленький щенок.
- Тяф, - прорвалось сквозь разрывы.
«Наверное, мать его там убитая лежит, эх, танком же раздавит».

Солдат пробовал свистнуть, но пересохшие губы не слушались.
Щенок бегал вокруг убитой матери, периодически тыкаясь в неё носом, будто не веря, что остался совсем один на этом страшном поле
«Пропадёт ведь», - с тоской глядя на приближающийся танк, подумал Александр.
На секунду бойцу показалось, что маленький бедняга обреченно и с тоской смотрит прямо в глаза, словно понимая, что скоро он навсегда исчезнет под ненасытными гусеницами.
«Была не была», - солдат выскочил из окопа и, петляя, бросился вперёд.
- Кудыть, кудыть, чтоб тебя, смерти хочешь? - раздалось из окопа.
Не обращая внимания на крики, прыжками, виляя и уворачиваясь, как заяц, Александр подлетел к щенку и, схватив его, скатился в воронку. Над головой злобно просвистела очередь.

Спрятав дрожащий комок под гимнастёрку, солдат вжался в землю, и, замерев, прислушался к приближающемуся лязгу гусениц. Грохот раздавался совсем рядом, сверху посыпалась земля и многотонная махина накрыла собой воронку.
«Держись, малыш», - подумал Александр,- «выберемся, не впервой».
Разочарованно вздохнув по ускользнувшей жертве, танк рявкнул, и двинулся вперёд.
Через несколько минут раздался звон разбитого стекла, выстрелы, потянуло гарью.
«Пора».
Выскочив из воронки, преодолев расстояние в несколько прыжков и миновав дымивший танк, он свалился в окоп.
Улыбнувшись, солдат встал и тут же был свален мощным ударом огромного кулака:
- Ты что творишь, ятить тебя в душу, - пожилой сержант навис над Александром, - жить надоело? Ты чего под танк кинулся с голыми руками, х*** его подбить решил, вставай, чтоб тебя.
- Да ладно, Петренко, - добродушно пробурчал подошедший лейтенант, - сейчас спросим, что случилось.
В окопе наступила тишина, изредка прерываемая далёкими выстрелами: все с интересом прислушивались к разговору.
Вытирая разбитые губы, боец вытянулся и доложил:
- Товарищ лейтенант, виноват, не удержался, спасти хотел, жалко стало, маленький ведь он совсем.
- Кто, - сержант недоумённо посмотрел на солдата.

Офицер, судя по удивлённому лицу, был озадачен не меньше.
- Вот, - красноармеец раскрыл гимнастёрку, и на командиров глянула собачья мордашка:
- Тяф!
- Тьфу ты, тут люди как мухи гибнут, а он собаку спасать полетел, чем кормить его будешь? Учти, ни крошки не дам, а НЗ тронешь, - и мозолистый кулак вновь закачался перед носом.
- Придумаю что-нибудь, - Александр улыбнулся.
- Тяф, - подтвердил щенок.
- Придумает он, - Петренко повернулся к командиру, - товарищ лейтенант, ну что за бисов сын, прости меня Господи, всё норовит смерть за усы подёргать, эх, молодёжь, молодёжь.
- Не бурчи, сержант, может, так и должно было быть, - лейтенант улыбнулся и повернулся к солдату, - как назовёшь?
- Друг, товарищ лейтенант.
- Друг?
- Тяф, - под гимнастёркой радостно завилял хвостик.
- Значит, Друг, ну что ж, Петренко, из моего пайка выдели там что-нибудь, поставим на довольствие бойца, - и, погладив щенка, командир пошёл дальше по окопу.
- Будет сделано, - вытянулся сержант и, наклонившись к Александру, прошептал, - потом подойди, есть у меня банка трофейного чего-то, вроде как съедобное, скормишь своему охальнику.
- Спасибо!
- Тяф!
- Идите вы, оба, - и, бурча что-то под нос, Петренко двинулся вслед за лейтенантом.

******************************

Три года спустя.

- Друг, снайпер!
Огромная овчарка рывком метнулась в сторону и затихла в выемке окопа.
- Вот это да, - рассмеялись красноармейцы.
- А вы думали, - Александр свистнул, и пёс мгновенно оказался рядом, - он о налётах предупреждает, начало атак чувствует, не собака, а талисман ходячий, а кто-то мне за него губы разбил, правда, товарищ старшина?
- Идите вы, оба, - хмыкнул Петренко, - а вмазал я тебе тогда за дело, жалею вот, что мало.
- А сейчас почему не можете, - молоденький солдатик осторожно погладил Друга.
- Дак нельзя теперь, это в 41-м он пацаном был, а сейчас героем стал, истребитель танков, орденоносец, и защитник рядом видали какой – руку откусит, и не заметит, - огромный кулак дружески ткнул в грудь Александра, тихо звякнули награды.
Тяф, - напомнил о себе пёс.
- Помню, помню, что обещал, держи вот, - Петренко что-то протянул и Друг удовлетворённо задвигал челюстями.
- Балуете вы его, товарищ старшина, - опять вмешался неугомонный солдатик.
- А как не баловать, почитай, всю войну с ним прошагали, от Минска до Москвы и теперь вот снова до Минска, всегда рядом, мы с Сашком ему жизнью не раз обязаны были.
- Перед боем нам говорит, выживем мы или нет, - вмешался Александр.
- Это как, - заинтересованные красноармейцы со всех сторон обступили боевую тройку.
- Смотрите, – солдат присел перед псом, - ну что, мохнатая морда, скоро бой?
- Тяф!
- Танки будут?
- Тяф!
- А самолёты?

Пес молча смотрел на хозяина.
- Не будет? Это хорошо, - молоденький солдатик вздрогнул, - боюсь я, когда они с неба падают, кажется, будто прямо в душу прямо целятся, сволочи.
- Друг, а Никита, - Петренко кивнул в сторону бойца, - выживет в бою?
- Тяф, - радостно завилял хвостом пёс.
- А я, - вмешался другой красноармеец.
- Тяф.
- Ну, а я? – Александр ласково почесал Друга за ухом.
Пес легонько зарычал.
- Что такое, - солдат присел и посмотрел в глаза собаке, - выживу?

Друг виновато отвёл взгляд в сторону, тихо поскуливая.
Все замерли.
- Так, а ну, - старшина потрепал мохнатого сослуживца, - не хоронить никого раньше времени. Дружок, скажи, а ты сам вернёшься из боя.
Пёс прижал ужи и зарычал.
- Эй, да что с тобой такое сегодня, - Александр хотел было погладить Друга, но тот отскочил и залился лаем.
- Старшина, - солдат повернулся к Петренко, - помните, что это значит?
- Помню сынок, помню, взвод, к бою, танки!
- Так нет их нигде, - раздался недоуменный голос.
- Мать вашу, я сказал, к бою, приготовиться, - Петренко рявкнул так, что некоторые пригнулись.
- Смотрите, - молоденький боец показал рукой вправо: из-за пригорка лениво выползали бронированные коробки.
- Раз, два, три.... восемь, девять, Матерь Божия, да сколько их.
- ПТР, на позиции! (ПТР - противотанковое ружьё, предназначенное для поражения броневой техники противника. Эффективный огонь по бронетранспортерам и легким танкам можно было вести с расстояния 150 - 200 метров. Фактически, стрелки ПТР были «смертниками», наравне с пулемётчиками, которых танки противника и снайперы старались поразить в первую очередь - авт.).

Александр схватил ружье:
- Ну, с Богом, Друг, пластом, за мной.
И они выползли из окопа.
Огромный кулак разжался и перекрестил скрывшихся за бугорком солдата и пса:
- Храни вас Господь, - тихо прошептал Петренко.
- Вы верите в Бога, товарищ старшина? – неугомонный солдатик удивлённо посмотрел на командира.
- Я очень хочу верить, что он есть, сынок, и что он сейчас там, - ладонь показала вперёд, где шевелились две еле различимые фигуры, - а ещё я хочу верить, что он пришлёт парочку сорокопяток, пока нас тут не раздавили.
- А почему не стреляет? – боец расширившимися глазами смотрел на приближающийся танк, - метров сто осталось, не больше. Тяжеловато ему без напарника с этой махиной справляться.
- Напарник у него видел какой, лучше любого человека, а Сашок опытный, не боись, танк - то не лёгкий, сходу не возьмёшь, вот в смотровую щель и целится, чтобы наверняка, - Петренко не отводил взгляда от позиции своего подчинённого.
- А если промажет?
- Типун тебе на язык, - тяжёлая ладонь отвесила подзатыльник бойцу.
- Ну а если?
- Тогда – смерть, - прошептал старшина.

Раздался сухой щелчок, танк, проехав пару метров, неожиданно стал поворачиваться.
- Попал, попал, бисов сын, - Петренко радостно хлопнул по плечу стоявшего рядом красноармейца, - а теперь меняй позицию, быстро!

Словно услышав приказ командира, фигурка ползком стала перемещаться левее, зоркий взгляд мог различить еле уловимые очертания собаки, крадущейся за хозяином. Раздались автоматные очереди, уничтожившие выбиравшийся экипаж.
- Товарищ старшина, товарищ старшина, - прошептал солдатик.
- Ну что тебе ещё, готовься пехоту отсекать, а не меня дергать.
- Нет, вы посмотрите, там.
- Что там за х..., - Петренко осекся, - Господи, спаси их. Гранаты мне, быстро!
Меняя позицию, Александр с Другом не могли заметить, того, что происходило за подбитым танком. А оттуда выехал второй, явно прикрывшийся обездвиженным товарищем. И этот второй видел, как на ладони, две ползущие фигурки.
Петренко, схватив связку гранат, рывком выбросил себя из окопа и лихорадочно пополз вперёд.
- Только бы успеть, - шептал он, - только бы успеть.

Башня повернулась в сторону солдата и собаки, на секунду застыла, словно оценивая свои шансы и... резко хлестнула пулемётной очередью, вслед за ней рявкнула пушка.
Собачий визг на секунду заглушил звук разрыва.
Старшина приподнял голову: танк уверенно двинулся вперёд.
- Раздавить их хочет, - прохрипел Петренко, - не успею, держитесь, сынки.
Он вскочил и, пригнувшись, побежал.

***********************************

- Тихо, Дружок, тихо, - лежа в воронке, Александр одной рукой гладил собаку, а второй пытался навести ПТР, - до свадьбы заживёт, кусок уха – не страшно, главное, что сам цел, правильно?
- Тяф!
- Вот и умница, а теперь – снайпер!
Пес вжался в землю.
- Молодец, - солдат посмотрел в прицел и тут же отпрянул от взметнувшихся рядом фонтанчиков, - хитрый, гад, из пулемёта лупит, ну ничего, мы сейчас.
Танк, не сбавляя скорости, шёл прямо на них.
Щелчок.
Ничего.
- Спокойно, спокойно, - шептал Александр, - остановим мы тебя.
Щелчок. Второй.

Он уже видел грязь на гусеницах, танк неумолимо приближался.
За спиной раздалось глухое рычание.
- Лежать, - не оборачиваясь, скомандовал солдат.
Щелчок.
Ничего.
- Хана. Друг, назад, быстро!
Александр сменил обойму и, уже не скрываясь, целился в громыхающую коробку, до которой оставалось не более двадцати метров.
Щелчок.
Торопливая очередь в ответ.
Страшная боль в ногах.
И громкий заливистый...
- Друг?

Справа от танка, хрипло лая, стоял пёс.
Бронированное чудовище, не сбавляя скорости, лениво повернуло башню, застрекотал пулемёт, но пес уже с другой стороны бросался на борт, словно пытаясь остановить смерть, распахнувшую его хозяину свои холодные объятия.
- Друг, Друг, назад! – из последних сил Александр прицелился и выстрелил.
Пулемёт, захлебнувшись, замолк.
- Друг, назад!
Башня, не обращая внимания на пса, повернулась...
- Друг!
- Друг, назад, - рявкнуло с другой стороны.
- Старшина? – солдат не поверил своим глазам.
Но огромную фигуру не узнать было невозможно.
Щелчок.

И тут ожил пулемёт, щедро наградивший Александра новой порцией дикой боли.
Как в тумане он видел взмах старшины, взметнувшиеся вокруг него фонтанчики земли, прыжок в сторону пса. Грязные гусеницы, казалось, грохотали в нескольких сантиметрах от лица. Взрыв, лязг металла, хлесткая очередь и предсмертный собачий визг слились в единый гул.
- Друг..., - прошептал Александр и провалился в темноту.

***********************************

Два месяца спустя.
- Получается, они тебя спасли, - седой солдат протянул собеседнику самокрутку.
- Получается так, - Александр отвернулся к окну.
- Ты кури, сынок, кури, и не надо стесняться, слезы мужчину не позорят, помни о них и гордись.
- Я их никогда не забуду, - он подтянул к себе костыли, - когда выпишут, попрошу отпуск, съездить хочу туда. Выйду я, развеюсь немного.
- Давай помогу, Сашок.
- Ты как старшина сказал, - улыбнулся Александр, - он нас с Другом и сынками называл, а в 41, когда я щенка вытащил, так мне вмазал, неделю потом губами шлёпал.
- Я сейчас вам обоим тряпками по губам шлепну, не посмотрю, что раненые, - в палату вошла пожилая женщина, - ишь, накурили.
- Валентина, не бушуй, - добродушно усмехнулся седой.
- Не бушуй, не бушуй, сюда комдив идет, а у вас дым коромыслом, марш по кроватям.
- Слушаюсь, товарищ командир, - хором гаркнули солдаты.
- Как дети малые, - женщина улыбнулась, - вот пожалуюсь начальству на вас, живо порядок наведут.
- И наведём, - в дверях показался статный генерал средних лет и успокаивающе махнул рукой, - лежите, лежите.
- Здравия желаем, товарищ генерал.
- И вам того же, - не по уставу ответил комдив и присел у кровати Александра, - как здоровье, герой.
- Спасибо, товарищ генерал, поправляюсь.
- Вот это правильно, вот это нужно, а чтобы ты поскорее выздоровел, - генерал повернулся к стоявшему врачу, - Виталий Андреевич.

Тот передал небольшую коробочку.
- Приказ читать не буду, мы не на плацу, скажу своими словами. За подбитый вражеский танк, за мужество и героизм ты награждаешься орденом Славы, третья степень у тебя уже есть?
- Так точно.
- Вот, чтобы нескучно ей было, вторую повесишь рядышком, - и генерал улыбнулся и пожал солдату руку, - поздравляю.
- Служу Советскому Союзу, - Александр сделал попытку привстать.
- Лежи, герой, лежи, жалобы, пожелания есть?
- Товарищ генерал, можно мне после госпиталя отпуск, хоть пару деньков.
- Зачем тебе отпуск, - комдив посмотрел на врача, тот кивнул, - отвоевал ты своё, так что вылечишься – и домой.
- А разрешите не сразу.
- Первый раз вижу солдата, который не торопится на родину, Валентина Сергеевна, - комдив повернулся к санитарке, - вы видели такое?
- Так у него же, сыночка, все слышали, история какая была, - женщина промокнула платком набежавшие слёзы, - целыми днями только и говорит, чтобы назад вернуться, на могилу командира своего.
- И, может, похоронить, - сглотнув, с трудом добавил Александр, - может, найду его.
- Кого? – комдив искренне удивился.
- Друга, это пёс, на моих руках вырос, - каждое слово давалось с огромным трудом, - он со старшиной спасли меня... тогда... а мы вместе, три года... Да я бы всё отдал, чтобы... чтобы они сейчас живы были.

Все замолчали, тишина нарушалась только всхлипываниями пожилой санитарки.
- Странная история, - хмыкнул генерал, - неправильная она какая-то, - и, повернувшись к двери, крикнул, – младший лейтенант!
- Мало я тебе тогда вмазал, - Александр не поверил глазам: огромная фигура заполнила весь проём, - на мою могилку он собрался, бисов сын.
- Старшина, - костыли грохнулись на пол, - старшина, вы живы!
- Младший лейтенант, - не скрывая слез, пробурчал Петренко и крепко обнял своего солдата, - живой я, врачи запретили к тебе приходить, пока ты совсем слабый был, а меня после ранения списать хотели, так вот уговорил товарища генерала хоть при штабе оставить, как же вас одних оставить-то, опять куда-нибудь встрянете.
- Вас?
Ответ был заглушен громким лаем, в палату влетел, сшибая всё на своём пути...
- Друг, Друг, - Александр, не веря своим глазам, обнял собаку, - Дружочек, но как, я же видел, вы погибли...
- Ничего ты не видел, - лейтенант вытер слезы, - я метнул гранаты, а Друг сразу в сторону отскочил, меня зацепило маленько, ну и у собаки бок прихватило осколком, тут пушки подоспели. В общем, нас троих мои парни и вынесли. А в медсанбате Друга как бойца настоящего лечили, всё залатали, ухо только порвано осталось, но это ерунда, правда?
- Тяф!
- Вот и ладненько, - генерал встал, - вы тут пообщайтесь, а мне пора. Да, совсем забыл, - он присел перед псом:
-Гордишься хозяином?
- Тяф!
- А Петренко?
- Тяф!
- Ты у нас настоящий боец, правда?
- Тяф!
- И все так думают, Виталий Андреевич, - генерал повернулся к врачу и тот протянул небольшую коробочку....

************************************

Солнечным сентябрьским днём, по перрону вокзала, медленно, опираясь на костыль, шел молодой солдат. На выгоревшей гимнастерке тихо позвякивали два ордена Славы. Рядом аккуратно переступал лапами огромный пёс с порванным ухом, его грудь украшала висевшая на серой с синими полосами ленте медаль с гордо сияющими словами ЗА ОТВАГУ.



© Андрей Авдей "

Добавим портрет.

Сегодня наткнулась на статью:История, которую стоит прочесть



Писать про это не хотела, но люди старшие и умные посоветовали это сделать. Учусь в Москве уже 5-ый год. В прошлую среду я ехала в университет. Как обычно, опаздывая, как обычно, заткнув уши очередной бодрящей музыкой и размышляя о грядущих гос. экзаменах и стоя в переполненном вагоне, ритмично подергивая одной конечностью в такт играющее песне и привычно придерживая карман, в котором лежал телефон, разглядывала людей вокруг. Рядом стояли двое парнишек, тетка в необъятной шубе и пожилой человек в добротном пальто, меховой шапке и с блестящим кашне на шее. Собственно, смотрела я на его кашне, размышляя о том, какая же это безвкусица. А еще он не очень твердо стоял на ногах. Вернее, практически не стоял.

Вынув наушники, я стала прислушиваться, что говорят про него парнишки, те острили на тему "середина дня, а уже пьяный в каку". Решив, что таки человек в кашне действительно пьян, я заткнула уши, начала вспоминать свою бурную молодость и задумалась. Ведь, выпив столько, что не можешь стоять, ты будешь источать определенный аромат, который не забить жвачками, зубной пастой и одеколоном. От человека в кашне не пахло совсем. Это было странно. Из вагона мы вышли вместе. Он, покачиваясь и чуть ли не падая, пошел в сторону перехода на серую ветку. Я, взвесив, смогу ли не думать весь день о том, что могла бы помочь пьяному избежать падения под поезд, прошла мимо.

...чертыхнулась про себя, но подошла к нему и спросила, все ли в порядке. Человек ответил - и это было страшно. Потому что он ПЕРЕПУТАЛ СЛОГИ В СЛОВАХ. Поняв по моему лицу, что что-то не так, он испуганно на меня посмотрел. Вспомнив одно время тиражировавшиеся в соц. сетях пост описания признаков инсульта, я с замиранием сердца попросила его улыбнуться. Просьба была странная, мне пришлось его уговаривать: "Ну, пожалуйста, улыбнитесь! Красивая молодая девушка просит Вас об улыбке - неужели вы не улыбнетесь?" Он попробовал улыбнуться. Улыбка растянулась на пол-лица. ЭТО БЫЛ ИНСУЛЬТ!

Что было дальше? Дальше я положила его на лавочку и позвонила в скорую. Перекрикивая гул поездов, я ругалась с оператором скорой, потому что мне раздраженным голосом продиктовали семизначный номер - "Это врачи московского метрополитена, туда и звоните". Изрыгнув трехэтажную конструкцию, смысл которой сводился к тому, что у меня на коленях умирает человек, звонить из метро шумно, и вообще ЭТО ВАША РАБОТА, добилась того, что мне сказали "не волнуйтесь, бригада выезжает".

Дальше были 20 минут, которые я не забуду никогда. С лежащим рядом человеком, который бледнел, зеленел - умирал на моих глазах. С проходящими мимо людьми, которых я умоляла дойти хотя бы до тетеньки в будке эскалатора и сказать, что тут происходит, или привести полицейского, и которые либо просто проходили мимо, либо останавливались и говорили "девушка, мне некогда" и уходили. Потом приехала скорая. Мужчину быстро погрузили на носилки и... кошмар продолжился. Я понимаю - час пик, все опаздывают, всем некогда. Но кем нужно быть, чтобы НЕ ПРОПУСКАТЬ ВРАЧЕЙ С НОСИЛКАМИ, НА КОТОРЫХ ЛЕЖИТ БЕЛЫЙ, КАК ПРОСТЫНЯ ЧЕЛОВЕК?! То есть, это риторический вопрос. Нужно быть БЕЗДУШНОЙ толпой.

Через пару часов мне позвонил мальчик из бригады, который взял мой номер, и сказал, что мужчина умер в машине на подъезде к больнице - слишком долго он ждал помощи и не дождался. Я даже не знаю, как его звали. Но теперь я знаю страшную, чудовищную вещь - я могу умереть на глазах нескольких сот людей, и никто не остановится. Меня не станет - но зато ОНИ НЕ ОПОЗДАЮТ. И рассчитывать можно только на себя, да чуть-чуть на Бога. И еще - я не зареклась писать в соц. сети всяческие призывы и тому подобное. НО ПОЖАЛУЙСТА! Отрывайтесь иногда от своих мыслей и смотрите по сторонам. Пожалуйста, даже если вам кажется, что человек рядом с вами пьян, псих, неадекват, не бойтесь подойти и посмотреть внимательнее, точно ли это алкоголь, наркотики, психическое заболевание. Максимум плохого, что может с вами случиться - вас пошлют дорогой длинной куда подальше. НО ЭТО НЕ ТАК СТРАШНО! А, может быть, вы спасете человеку жизнь? Или, хотя бы, дадите ему шанс за эту жизнь побороться".

И еще... У вас займёт всего одну минуту прочесть следующее... Нейрохирурги говорят, что если они в течении 3 часов успевают к жертве инсульта, то последствия приступа могут быть устранены. Трюк состоит в том, чтобы распознать и диагностицировать инсульт и приступить к лечению в первые 3 часа - что, конечно, не просто.

Распознай инсульт: Существуют 4 шага к распознанию инсульта:

- попроси человека улыбнуться (он не сможет это сделать нормально);
- попроси сказать простое предложение (напр. "Сегодня хорошая погода");
- попроси поднять обе руки (не сможет или сможет только частично);
- попроси высунуть язык (если язык искривлён, повёрнут - это тоже признак).

Если проблемы возникнут даже с одним из этих заданий - звони в неотложку и описывай симптомы по телефону. Один кардиолог сказал, что, разослав это сообщение как минимум 10 адресатам, можно быть уверенным, что чья-нибудь жизнь - может быть и ваша - будет спасена. Мы шлём каждый день столько "мусора" по свету, что может стоит разок пустить по проводам действительно что-то полезное и нужное?

хорошо когда собака друг ! НО плохо когда друг собака !( народная мудрость !)

LeDy_N очень интересный рассказ ! и поучительный у нас на работе был такой же случай с водителем все тоже самое но ребята не расстерялись и так же вызвали скорую и человека спасли !

дааа ! ну и статьи ! смог прочитать только 3 страницы и все ! огромное спасибо за статьи !

Совсем только недавно узнала о признаках инсульта...Для меня это важно,я работаю с людьми.Да и на рыбалке...после того как один раз парень порезал осокой конкретно ногу,таскаю много чего в аптечке.Однажды спасла друга-водилу в Кумженке.Было с сердцем плохо,хорошо помог валидол и компрссы с холодной водой.Правда через год его не успели спасти дома,жена и скорая...:(
Жалею,что не на врача училась...

Подвиг зенитчиц Ростовского полка ПВО в июле 1942 (http://www.yaplakal.com/forum2/topic1279056.html).
История эта началась в 20-х числах июня 1941-го. Пятеро подружек с одной улицы на Ростов-Горе очутились в очереди добровольцев собирающихся на войну с фашистами. Они были хорошо знакомы друг с другом. Учились в одной школе. Вместе в свой выпускной встречали рассвет на набережной робкими поцелуями своих мальчишек. А в воскресенье случилась беда, навсегда изменившая их жизни. Враг напал на страну , вторгся на прекрасную , цветущую землю. И с этим злом необходимо было бороться. Всем от мала до велика. И выросли очереди в военкоматы, в горисполкомы, в райисполкомы, в партийные и комсомольские комитеты. Все хотели на фронт защищать свой дом. Тысячи молодых ростовчанок стояли в этих очередях. Вот и наши подружки- Катя, Надя, Роза, Настя и Света встретились в такой очереди. Им казалось, что на войну пошлют сразу. Дадут винтовки или же санитарные сумки с бинтами и йодом и пошлют. " Только бы успеть на поезде добраться до линии фронта , а то ведь война может закончиться к тому времени,"- шептались наши подружки с интересом поглядывая на парней постарше, стоявших рядом с ними. Ребята, ловя на себе девичьи взгляды, старались иметь вид серьезный, бывалый, поправляли на своих бритых затылках кепки, представляя себя в защитного цвета касках с красной звездой
Но не суждено было девчонкам сесть в фронтовой эшелон. Послали их, несмотря на возраст , в школу ПВО – противовоздушной обороны. Учиться тушить вражеские "зажигалки" и вести огонь из зенитных орудий по немецким самолетам. Винтовки они освоили на отлично - четверо имели значки " Ворошиловского стрелка". Только маленькой Насте эта наука не давалась, но зато она первой получила знак "Санинструктора".
Школа ПВО была в Батайске. Там жили, учились, питались впроголодь, мечтали, писали письма своим мальчишкам. Первая была Роза. Ей первой пришло известие , что Карэн погиб. Ее парень убит осколком мины под Ярцево. Вытаскивал из-под обстрела раненного товарища. Роза рыдала, не переставая, месяц. А затем похожее письмо получила Надя. Кате о смерти ее друга Сережи сообщила мать мальчика. Он ведь был еще мальчишкой – приписав, год ушел в ополчение и погиб под Таганрогом.
Девчонки договорились не плакать и поклялись отомстить. Их расчет 37-мм зенитной пушки образца 1939-го был лучшим во всем училище. Все курсанты завидовали успехам "железных подружек". Так называл девочек начальник училища, старый , опытный зенитчик , воевавший с немцами еще в Испании.
В ноябре огненный смерч боев докатился и до Ростова. На улицах их города вспыхнули жестокие, кровопролитные бои. В этих боях под гусеницами немецкой самоходки погиб брат маленькой Насти . С бутылкой зажигательной смеси в руках шагнул он навстречу вражеской бронированной машины. Тогда же в сражающейся несломленной Нахичевани фашисты расстреляли родных Розы, мать и отца. Девочки смотрели из Батайска на пламенеющее зарево над Ростовом. Это горел их любимый город. И там где-то среди огня были их семьи , дома , друзья.
"Железных подружек" выпустили из школы в начале 42-го. Они с отличием выдержали все экзамены и получили аттестаты зенитчиц ПВО. Теперь им предстояло стать часовыми мирного неба Ростова. Предстояло защищать жителей родного города от фашистских стервятников , от вражеских бомб. И, несмотря на то, что немцы бежали из Ростова в последних числах ноября 1941-го, авианалеты продолжались.
Донскую столицу бомбили не переставая. Рушились жилые дома и под развалинами гибли люди. Пожилые, женщины, детвора. Ни одну ростовскую семью не обошла горечь утраты. У Кати, зеленоглазой веселой блондинки во время одного из таких налетов погибли мама и маленькая сестренка. Они стояли в продуктовой очереди, когда рядом упали бомбы...
Их зенитная батарея прикрывала военный аэродром на Гниловской. С этого аэродрома взлетали наши "ястребки" на перехват фашистским бомбардировщикам. Здесь находился доблестный 182-й Истребительный Авиаполк. На его счету десятки уничтоженных немецких самолетов. Ну и девчонкам ни разу так и не посчастливилось сбить стервятника. Подружки с батареи у кладбища сбивали, девочки расчета у Нижнегниловской переправы тоже, даже дальняя зенитка под Кумженкой и та сожгла Хенкеля. А им не везло. На аэродром случались налеты, но истребители сами быстро разбирались с фашистами.
В начале лета 1942-го любимец всего полка Советский ас Сергей Коблов даже заставил немецкий самолет сесть на их аэродром. Девочки бегали смотреть на хваленных немецких пилотов. Жалкое зрелище. Фашисты тряслись, пот лился по их красным мордам, а пухлые покусанные губы непрерывно шептали " Гитлер капут - Гитлер капут". Через две недели после этого случая подружки четко отработали, расстреляли воздушную цель – бомбардировщик "Юнкерс". Штука, как ее называли наши летчики, задымила, начала снижаться, но все же смогла уйти. Эту победу расчету, конечно, не засчитали, но настроение у зенитчиц после этого было самое боевое. Все-таки они одержали победу, пускай и маленькую. Даже летчик Коблов, комиссар полка и другие командиры всерьез поздравили подружек с боевой удачей.
И так как девочки совсем не пили, то и отметили победу танцами у рощи на краю летнего поля. Это был последний веселый вечер у наших подружек. Через день враг перешел в наступление по всей линии фронта.
С позиций на реке Миус и под Таганрогом немцы очень быстро оказались у стен Ростова. Остатки истребительного полка, машины и летчиков, уцелевших в июльских боях, перебросили на запасной аэродром, на Кубани. Расчеты зенитных 37-мм орудий остались одни у пустой взлетки. Ожидали приказ о смене позиций. А на рубежах Ростовской обороны, у противотанковых рвов, не переставая, который день шла настоящая битва. Битва за Ростов.
Старший лейтенант ПВО нервно курил. Папиросу за папиросой. Вот уже сутки как аэродром, который охраняла его батарея, покинул последний истребитель. Звуки боя все ближе и в сумерках зарево с северных окраин Ростова, казалось, разлилось на полнеба. Неизвестность и неопределенность лишила покоя командира, и заставляла волноваться. "Что, если нас обойдут? Что, если высадят десант прямо сюда, на поле, окружат?" – эти мысли крутились в голове у старлея. Он то и дело поглядывал на свои четыре зенитки. 37-ми миллиметровые пушечки и расчеты из одних девок . "Разбегутся с первым взрывом",- думал командир глядя в сторону фронта.
И тут, из-за горизонта, один за одним , вынырнули два самолета, и пошли на снижение к взлетно-посадочной полосе. "Немцы! К бою!!",- заорал лейтенант. Машины заходили на посадку, а зенитчицы ясно различали силуэты наших ЯК-7. Девочки уже видели такие на аэродроме. Маленькие двухместные учебные истребители, с установленной пушкой и пулеметами, они взлетали отсюда на боевые. Но командир бегал между орудий и орал "Огонь! По врагу огонь!". Света пыталась возразить ,"Товарищ старший лейтенант, это наши" , но он в ярости набросился на нее сжимая в кулаке ТТ "Огонь! а не то пристрелю!".

Через пару минут все было кончено... Два Советских ЯК-7 горели яркими факелами на взлетной полосе. Горели всю ночь. Командир почти сразу понял, что расстрелял своих . Возможно, Яки садились на аэродром по причине неисправности, а скорее, просто кончилось топливо. Лейтенант пил водку из своей стеклянной фляги , а к утру за ним приехали.
Два офицера НКВД, в голубых пыльных фуражках, бегло опросив зенитчиц, посадили командира в свой Виллис и увезли. Батарея осталась без офицера. Девчонки не спавшие всю ночь собрались на стихийное собрание . Звучали взволнованные голоса: " Что делать? Как теперь быть?" Света как секретарь комсомольской ячейки на батареи успокаивала- "О нас знают. Сейчас нам пришлют нового командира и новый приказ. Пока же будем продолжать выполнять боевую задачу. Командование беру на себя."
Наступил двадцатый день июля 1942-го. Со стороны моря, все возрастая и возрастая, шел на город глухой гул. Расчеты развернули орудия в сторону этих так хорошо знакомых им звуков. Бомбардировщики. Вскоре они закрыли черными крестами все небо. Зенитки аэродрома плевались огнем, не переставая. Им вторили батареи 734-го полка на Кумженке, поддерживало Кладбище и зенитчицы у переправы. Стволы раскалились, гильзы зениток звонко падали и вскоре вокруг орудий образовался сплошной ковер из гильз.

В аду в тот день было не так жарко как на батареях аэродрома и девченки, сбросив с себя гимнастерки, остались в одних белухах, а кто-то и вовсе в бюстгальтерах. Но стреляли четко, без страха и суеты. Город встретил налет огнем своих защитниц. И уже загорелся и рухнул в песок Кумженского пляжа Хенкель, затем Мессер свечкой ушел в Дон у железнодорожного моста, а за ним, в клубах дыма, на Левый берег упал Юнкерс.
Битва невероятная по своему ожесточению шла на небе и на земле. В город со всех сторон вползали вражеские танки и бронемашины. А с неба на Ростов сыпались тонны бомб. Но Южная столица держалась. Взрывались танки, сотнями гибли фашистские автоматчики, а самолеты хваленных немецких ассов, оказывались на земле один за одним, от огня маленьких пушек ростовских 17-ти летних девчонок-добровольцев.
От бесчисленных пожаров , от удушливого дыма день превратился в ночь. Девчонки уже потеряли счет часам. Воздушные атаки, налеты следовали одна за одной. Без отдыха, без еды, сна и воды встретили батареи зенитчиц 21 июля. Свой последний день. К расчетам зениток у аэродрома так и не прислали нового командира. Но Света справлялась не хуже любого офицера. Координировала огонь орудий, бегая от пушки к пушке, находила она нужное слово для каждой из девчонок. Даже когда Надя каталась по траве с обожженными руками, Света что-то шепнула ей на ухо и та со слезами на глазах вернулась к стволу.

В этот день подружки все-таки порвали огнем проклятый Юнкерс. Вражеский самолет пошел пикировать в лоб на их батарею, стреляя из пулеметов. Девчонки видели, как их снаряды достигли цели, и кабина немецкого пилота разбивается. Кровь и мозги фашиста брызнули по остаткам фонаря, и Юнкерс с воем упал в камыш на окраине Гниловской. Но у зенитчиц не было времени радоваться успеху. Все небо над городом вновь было в черных крестах. Ростов пылал, и в этом пламени сражались наши войска. Дрались моряки, дрались чекисты, бросались под танки ополченцы, падали без сил у своих пушек артиллеристы ПВО. Город, как казачьи мельничные жернова перемалывал , крошил в пыль самые боеспособные гитлеровские части.
Из-за рощи послышался рокот моторов и лязг гусениц. Стволы орудий батареи были направлены в сторону полевой дороги идущей к аэродрому. Вскоре на ней в облаках пыли появились велосипедисты, два мотоцикла и бронетранспортер. "Огонь!"- скомандовала Света и тихо прибавила – "За Родину". Точные выстрелы разворотили боковую часть бронемашины. Она загорелась и взорвалась. Меткий огонь зениток разбросал по дороге мотоциклистов, там же у обочины лежали покореженные велосипедисты. Не прошло и пяти минут, как из рощи выполз танк. Из его башни высунулся немец в черной куртке и начал разглядывать аэродром в бинокль, ища замаскированные орудия. В этот момент, батарея открыла огонь по танку.

Один из выстрелов угодил в танкиста с биноклем, разорвав его пополам. Еще несколько попаданий были под башню. Танк густо задымил. Из него выбрались немцы и скрылись в роще. Это были последние выстрелы 3-й батареи 734-го Ростовского Зенитного полка ПВО. Больше зарядов к орудиям не было. Девчонки приготовились сражаться с немцами, ведя огонь из своих карабинов. Все залегли у орудий, сжимая в руках мосинки. Фашисты не решились больше атаковать батарею, вызвав в этот квадрат огонь своих тяжелых минометов. На головы зенитчиц полетели мины. Через полчаса все было кончено...
Немцы, попавшие к вечеру 22 июля на батарею, не могли поверить своим глазам. У них на пути встали двадцать девочек. "Совсем еще дети",- качал головой старый унтер, - "как таких воевать посылают". Ветераны боев из 98-й пехотной дивизии, прошедшие всю Европу, смотрели на полуголые трупы зенитчиц. Прибывший из штаба дивизии майор снял свою фуражку и коротко, чертыхнувшись, приказал: "Похоронить. С честью". На следующее утро, девчонок похоронили местные жители станицы Гниловской. На могильном холмике из пробитых осколками касок зенитчиц казачки выложили крест.
Также в бою с мотопехотой фашистов погибла и 1-я батарея на Кумженке. Ее расстреляли прямой наводкой немецкие танки. 2-я батарея у Гниловского кладбища смогла сжечь несколько вражеских бронемашин. Оставшиеся в живых зенитчицы подорвали себя и своими орудия гранатами.
В плен к врагу не попал никто. Девчонки, умирающие на этих батареях, не знали, не могли знать, что накануне, из штаба за ними был послан курьер с приказом немедленно отходить, переправляться на Левый берег Дона. Приказ к отступлению зенитчицам не попал. Офицер, который должен был его доставить, пропал без вести. В условиях жестоких городских боев, в штабе никто не контролировал исполнение этого приказа. О расчетах девочек - добровольцев больше не вспоминали...

Не так давно, в районе бывшего аэродрома на Гниловской, бульдозер копал яму под фундамент будущего дома. На небольшой глубине ковш вывернул из земли, пробитую осколком, советскую каску, затем показался небольшой череп с остатками светлых волос...
Поисковики отряда "Миус Фронт" быстро приехали на место строительства. Рабочие из Средней Азии остановили свой труд, и перешептываясь, стояли в стороне. Бережно, косточка за косточкой, доставали мы зенитчиц из неглубокой воронки. Возвращали девочек из небытия, спустя 70-т лет.
Вначале Катю, в кармане ее гимнастерки было маленькое разбитое взрывом зеркальце. Затем Надю и Розу, подружки были убиты осколками одной мины. Маленькая Настя лежала в воронке как ребенок, свернувшись калачиком. Ее раненную, добил выстрелом из пистолета в лицо . какой-то немец. Даже гильза от Люгера лежала рядом. Последней была Света.
С перебитыми ногами, истекшую кровью, ее бросили в яму первой. Остальных положили сверху. Об этой братской могиле почти сразу забыли. Возможно те, кто собирал зенитчиц, после боя сами вскоре оказались в похожей воронке. А могила подружек вскоре заросла густым Донским разнотравием.
Захоронения девочек, погибших на других батареях, не найдены до сих пор.

Не братские – сестринские, забытые могилы. Лежат в них подружки. Навечно обнявшись. Навеки став сестрами. Ростовчанки.

Автор: ТаганСармат 27.12.2015 - 19:28
По ссылке можно посмотреть фото.

Старый пёс. (с)
   

Пёс был стар. Даже по человеческим меркам количество прожитых псом лет выглядело весьма солидно, для собаки же подобная цифра казалась просто немыслимой. Когда к хозяевам приходили гости, пёс слышал один и тот же вопрос:

– Как ваш старик, жив ещё? – и очень удивлялись, видя громадную голову пса в дверном проёме.

Пёс на людей не обижался – он сам прекрасно понимал, что собаки не должны жить так долго. За свою жизнь пёс много раз видел хозяев других собак, отводивших глаза при встрече и судорожно вздыхавших при вопросе:

– А где же ваш?

В таких случаях хозяйская рука обнимала мощную шею пса, словно желая удержать его, не отпустить навстречу неотвратимому.

И пёс продолжал жить, хотя с каждым днём становилось всё труднее ходить, все тяжелее делалось дыхание. Когда-то подтянутый живот обвис, глаза потускнели, и хвост всё больше походил на обвисшую старую тряпку. Пропал аппетит и даже любимую овсянку пёс ел без всякого удовольствия – словно выполнял скучную, но обязательную повинность.

Большую часть дня пёс проводил лёжа на своём коврике в большой комнате. По утрам, когда взрослые собирались на работу, а хозяйская дочка убегала в школу, пса выводила на улицу бабушка, но с ней пёс гулять не любил. Он ждал, когда Лена (так звали хозяйскую дочку) вернётся из школы и поведёт его во двор. Пёс был совсем молодым, когда в доме появилось маленькое существо, сразу переключившее всё внимание на себя. Позже пёс узнал, что это существо – ребёнок, девочка. И с тех пор их выводили на прогулку вместе. Сперва Лену вывозили в коляске, затем маленький человечек стал делать первые неуверенные шаги, держась за собачий ошейник, позже они стали гулять вдвоём, и горе тому забияке, который рискнул бы обидеть маленькую хозяйку! Пёс, не раздумывая, вставал на защиту девочки, закрывая Лену своим телом.

Много времени прошло с тех пор... Лена выросла, мальчишки, когда-то дёргавшие её за косички, стали взрослыми юношами, заглядывающимися на симпатичную девушку, рядом с которой медленно шагал громадный пёс. Выходя во двор, пёс поворачивал за угол дома, к заросшему пустырю и, оглянувшись на хозяйку, уходил в кусты. Он не понимал других собак, особенно брехливую таксу с третьего этажа, норовивших задрать лапу едва ли не у самой квартиры. Когда пёс выходил из кустов, Лена брала его за ошейник, и вместе они шли дальше, к группе берёзок, возле которых была устроена детская площадка. Здесь, в тени деревьев, пёс издавна полюбил наблюдать за ребятнёй. Полулёжа, привалившись плечом к стволу берёзы и вытянув задние лапы, пёс дремал, изредка поглядывая в сторону скамейки, где собирались ровесники Лены. Рыжий Володя, которого когда-то пёс чаще всех гонял от Лены, иногда подходил к нему, присаживался рядом на корточки и спрашивал:

– Как дела, старый?

И пёс начинал ворчать. Ребят на скамейке собачье ворчанье смешило, но Володя не смеялся, и псу казалось, что его понимают. Наверное, Володя действительно понимал пса, потому что говорил:

– А помнишь?..

Конечно, пёс помнил. И резиновый мячик, который Володя забросил на карниз, а потом лазал его доставать. И пьяного мужика, который решил наказать маленького Толика за нечаянно разбитый фонарь. Тогда пёс единственный раз в жизни зарычал, оскалив клыки. Но мужик был слишком пьян, чтобы понять предупреждение и псу пришлось сбить его с ног. Прижатый к земле громадной собачьей лапой, мужик растерял весь свой педагогический пыл, и больше его возле площадки не видели...

Пёс ворчал, Володя слушал, изредка вспоминая забавные (и не очень) случаи. Потом подходила Лена и говорила, поглаживая громадную голову пса:

– Ладно тебе, разворчался. Пойдём домой, вечером ещё поболтаете.

Вечернюю прогулку пёс ждал особенно. Летом ему нравилось наблюдать, как солнце прячется за серые коробки многоэтажек и вечерняя прохлада сменяет дневную жару. Зимой же пёс подолгу мог любоваться чёрным, словно из мягкого бархата, небом, по которому кто-то рассыпал разноцветные блёстки звёзд. О чём думал в эти минуты старый пёс, отчего порой он так шумно вздыхал? Кто знает...

Сейчас была осень, за окном уже смеркалось и капал тихий, унылый дождик. Пёс вместе с Леной шли привычным маршрутом, когда чуткое собачье ухо уловило необычный звук. Звук был очень слабый и почему-то тревожный. Пёс оглянулся на Лену – девушка звук не замечала. Тогда пёс быстро, насколько позволяло его грузное тело, метнулся в заросли кустов, пытаясь отыскать... Что? Он не знал. За всю долгую жизнь с таким звуком он ещё не сталкивался, но звук полностью подчинил себе сознание пса. Он почти не слышал, как испуганно зовёт его Лена, как её успокаивает Володя... Он искал – и нашёл. Маленький мокрый комочек разевал крошечную розовую пасть в беззвучном крике. Котёнок. Обычный серый котёнок, который только неделю назад впервые увидел этот мир своими голубыми глазами, задыхался от затянутой на его горле верёвочный петли. Передние лапки его беспомощно хватались за воздух, задние же еле доставали до земли.

Пёс одним движением мощных челюстей перегрыз ветку, на которой был подвешен котёнок. Тот плюхнулся в мокрую траву, даже не пытаясь подняться. Осторожно, чтобы не помять маленькое тельце, пёс взял его зубами за шкирку и вынес к Лене.

– Что за дрянь ты при... – начала было Лена и осеклась. Тихонько ойкнула, подхватила маленькой дрожащий комочек. Попыталась снять петлю, но мокрая верёвка не поддалась.

– Домой! – скомандовала Лена и, не дожидаясь пса, побежала к подъезду.

Котёнок выжил. Три дня лежал пластом, никак не реагируя на суету вокруг. Только жалобно пищал, когда большой бородатый человек со странной кличкой «Ветеринар» делал уколы тонкой длинной иглой. На четвёртый день, завидев шприц, котёнок заполз под диван, чем вызвал сильное оживление среди людей. А ещё через неделю по квартире скакал озорной и абсолютно здоровый кошачий ребёнок. В меру хулиганистый и непослушный. Но стоило псу слегка рыкнуть или хотя бы грозно посмотреть на озорника, и котёнок тут же становился образцом послушания.

А пёс с каждым днем становился все слабее. Словно отдал частичку своей жизни спасённому котёнку. И как-то раз пёс не смог подняться со своей подстилки. Опять вызвали ветеринара, тот осмотрел пса и развёл руками. Люди долго о чём-то говорили, Лена тихо плакала... Потом звякнуло стекло, ветеринар стал подходить к собаке, пряча руки за спиной. И вдруг остановился, словно перед ним выросла стена.

Но это был лишь маленький серый котёнок. Выгнув спинку дугой и задрав хвост, котёнок первый раз в жизни шипел, отгоняя от пса что-то непонятное, но очень страшное. Котёнок очень боялся этого человека со шприцем. Но что-то заставляло его отгонять ветеринара от пса...

Ветеринар постоял, глядя в полные ужаса кошачьи глаза. Отступил назад, повернулся к Лене:

– Он не подпустит. Уберите котёнка...

– Нет.

– Лена! – воскликнула хозяйка. – Ну зачем же мучать собаку?

– Нет. Пусть будет как будет. Без уколов...

Ветеринар посмотрел на котёнка, затем на заплаканную Лену, снова на котёнка... И ушёл. Люди разошлись по своим делам, квартира опустела. Только бабушка возилась на кухне, изредка всхлипывая и шепча что-то невнятное.

Пёс дремал на подстилке, положив громадную голову на лапы и прикрыв глаза. Но не спал. Он слушал дыхание котёнка, который беззаботно спал, уютно устроившись под боком пса. Слушал, и пытался понять, как этот маленький слабый зверёк сумел отогнать большого и сильного человека.

А котёнок спал, и ему снилось, что псу опять угрожает опасность, но он снова и снова прогоняет врага. И пока он, котёнок, рядом, то никто не посмеет забрать его друга.

https://www.youtube.com/watch?v=8WCl3i9EMEU

 Казахи-хороший народ.

Наталья Поклонская выпустила клип ко Дню Победы

http://a.msn.com/r/2/BBsJu7i?a=1&m=RU-RU
https://m.youtube.com/watch?v=L3Y5FrL9Gcc

Сейчас на России 24 увидел рекламу.... Нахичеванского базара  :o :o :o  Пилят, что так поменялось в этой жизни, что старый добрый рынок стал нуждаться в рекламе?!!!!!  ???  Я рыдаю  :'(

Цитата: Маэстро от 14 мая 2016, 21:16:42
Сейчас на России 24 увидел рекламу.... Нахичеванского базара  :o :o :o  Пилят, что так поменялось в этой жизни, что старый добрый рынок стал нуждаться в рекламе?!!!!!  ???  Я рыдаю  :'(

Гепперы и МегаГипперы задушили, нас мелких-местных  барыг, в хорошем смысле этого слова. :'( ???

Цитата: lesnik_68 от 14 мая 2016, 22:09:12
Гепперы и МегаГипперы задушили, нас мелких-местных  барыг, в хорошем смысле этого слова. :'( ???

Мля, а я вот думаю: детям нашим по-фигу на всё это. Они ведь и правда (не без нашего участия) всё больше по лошанам, да лентам... А наша молодость?! Да я вырос на Нахичеванском рынке!!!!
Пивка попить? Туда (по пивняку с каждого входа). Подстричься? Туда, к дяде Серёже! Толстовку или рубашку байковую в клетку прикупить? Туда, к Арсену!
Да что там греха таить? Копейку мелкую с одиноких лошариков срубить? Туда... (ЭТО БЫЛИ 90-Е, МЫ ВЫЖИВАЛИ КАК МОГЛИ). А потом, там же в Парке Фрунзе эти гроши пропить))))

Цитата: lesnik_68 от 14 мая 2016, 22:09:12
Гепперы и МегаГипперы задушили, нас мелких-местных  барыг, в хорошем смысле этого слова. :'( ???

Та ладно Миш, вон-оно-как в Париже на улице  ;) :smoke:
И комент к картинке "Продукты питания лучше приобретать на рынке, цены там значительно ниже, даже по сравнению с самыми крупными гипермаркетами города."  ;) :smoke:

Цитата: Turist от 14 мая 2016, 22:30:37
Та ладно Миш, вон-оно-как в Париже на улице  ;) :smoke:
И комент к картинке "Продукты питания лучше приобретать на рынке, цены там значительно ниже, даже по сравнению с самыми крупными гипермаркетами города."  ;) :smoke:

Олег, если ты был в Европе, то должен знать, рынки там проходят только по выходным и являются бОльшей частью ТРАДИЦИЕЙ, но тем не менее Государство, чтобы поддержать производителей местной продукции, регламентирует работу этих Геппер и Мега магазинов, во многих странах Европы они попросту ЗАКРЫТЫ.

Цитата: lesnik_68 от 14 мая 2016, 22:48:15
Олег, если ты был в Европе, то должен знать, рынки там проходят только по выходным и являются бОльшей частью ТРАДИЦИЕЙ, но тем не менее Государство, чтобы поддержать производителей местной продукции, регламентирует работу этих Геппер и Мега магазинов, во многих странах Европы они попросту ЗАКРЫТЫ.

Миш,я не к тому как там и здесь. Просто в Гипере затрат больше (персонал,площадь,энергия в т.ч. отопление-охлаждение и пр.), оборот огромен-согласен, но он как раз и выравнивает эти затраты в сравнении с частником,потому на мой взгляд (могу ошибаться-согласен) не все так критично, иначе бы если из этого исходить все тарились бы только на оптовом и не ходили по месту в маркет.

Бабка

Бабка была тучная, широкая, с мягким, певучим голосом. «Всю квартиру собой заполонила!..» – ворчал Борькин отец. А мать робко возражала ему: «Старый человек... Куда же ей деться?» «Зажилась на свете... – вздыхал отец. – В инвалидном доме ей место – вот где!»
Все в доме, не исключая и Борьки, смотрели на бабку как на совершенно лишнего человека.
Бабка спала на сундуке. Всю ночь она тяжело ворочалась с боку на бок, а утром вставала раньше всех и гремела в кухне посудой. Потом будила зятя и дочь: «Самовар поспел. Вставайте! Попейте горяченького-то на дорожку...»
Подходила к Борьке: «Вставай, батюшка мой, в школу пора!» «Зачем?» – сонным голосом спрашивал Борька. «В школу зачем? Тёмный человек глух и нем – вот зачем!»
Борька прятал голову под одеяло: «Иди ты, бабка...»
В сенях отец шаркал веником. «А куда вы, мать, галоши дели? Каждый раз во все углы тыкаешься из-за них!»
Бабка торопилась к нему на помощь. «Да вот они, Петруша, на самом виду. Вчерась уж очень грязны были, я их обмыла и поставила».
...Приходил из школы Борька, сбрасывал на руки бабке пальто и шапку, швырял на стол сумку с книгами и кричал: «Бабка, поесть!»
Бабка прятала вязанье, торопливо накрывала на стол и, скрестив на животе руки, следила, как Борька ест. В эти часы как-то невольно Борька чувствовал бабку своим, близким человеком. Он охотно рассказывал ей об уроках, товарищах. Бабка слушала его любовно, с большим вниманием, приговаривая: «Всё хорошо, Борюшка: и плохое и хорошее хорошо. От плохого человек крепче делается, от хорошего душа у него зацветает».
Наевшись, Борька отодвигал от себя тарелку: «Вкусный кисель сегодня! Ты ела, бабка?» «Ела, ела, – кивала головой бабка. – Не заботься обо мне, Борюшка, я, спасибо, сыта и здрава».
Пришёл к Борьке товарищ. Товарищ сказал: «Здравствуйте, бабушка!» Борька весело подтолкнул его локтем: «Идём, идём! Можешь с ней не здороваться. Она у нас старая старушенция». Бабка одёрнула кофту, поправила платок и тихо пошевелила губами: «Обидеть – что ударить, приласкать – надо слова искать».
А в соседней комнате товарищ говорил Борьке: «А с нашей бабушкой всегда здороваются. И свои, и чужие. Она у нас главная». «Как это – главная?» – заинтересовался Борька. «Ну, старенькая... всех вырастила. Её нельзя обижать. А что же ты со своей-то так? Смотри, отец взгреет за это». «Не взгреет! – нахмурился Борька. – Он сам с ней не здоровается...»
После этого разговора Борька часто ни с того ни с сего спрашивал бабку: «Обижаем мы тебя?» А родителям говорил: «Наша бабка лучше всех, а живёт хуже всех – никто о ней не заботится». Мать удивлялась, а отец сердился: «Кто это тебя научил родителей осуждать? Смотри у меня – мал ещё!»
Бабка, мягко улыбаясь, качала головой: «Вам бы, глупые, радоваться надо. Для вас сын растёт! Я своё отжила на свете, а ваша старость впереди. Что убьёте, то не вернёте».
* * *
Борьку вообще интересовало бабкино лицо. Были на этом лице разные морщины: глубокие, мелкие, тонкие, как ниточки, и широкие, вырытые годами. «Чего это ты такая разрисованная? Старая очень?» – спрашивал он. Бабка задумывалась. «По морщинам, голубчик, жизнь человеческую, как по книге, можно читать. Горе и нужда здесь расписались. Детей хоронила, плакала – ложились на лицо морщины. Нужду терпела, билась – опять морщины. Мужа на войне убили – много слёз было, много и морщин осталось. Большой дождь и тот в земле ямки роет».
Слушал Борька и со страхом глядел в зеркало: мало ли он поревел в своей жизни – неужели всё лицо такими нитками затянется? «Иди ты, бабка! – ворчал он. – Наговоришь всегда глупостей...»
* * *
За последнее время бабка вдруг сгорбилась, спина у неё стала круглая, ходила она тише и всё присаживалась. «В землю врастает», – шутил отец. «Не смейся ты над старым человеком», – обижалась мать. А бабке в кухне говорила: «Что это, вы, мама, как черепаха по комнате двигаетесь? Пошлёшь вас за чем-нибудь и назад не дождёшься».
Умерла бабка перед майским праздником. Умерла одна, сидя в кресле с вязаньем в руках: лежал на коленях недоконченный носок, на полу – клубок ниток. Ждала, видно, Борьку. Стоял на столе готовый прибор.
На другой день бабку схоронили.
Вернувшись со двора, Борька застал мать сидящей перед раскрытым сундуком. На полу была свалена всякая рухлядь. Пахло залежавшимися вещами. Мать вынула смятый рыжий башмачок и осторожно расправила его пальцами. «Мой ещё, – сказала она и низко наклонилась над сундуком. – Мой...»
На самом дне сундука загремела шкатулка – та самая, заветная, в которую Борьке всегда так хотелось заглянуть. Шкатулку открыли. Отец вынул тугой свёрток: в нём были тёплые варежки для Борьки, носки для зятя и безрукавка для дочери. За ними следовала вышитая рубашка из старинного выцветшего шёлка – тоже для Борьки. В самом углу лежал пакетик с леденцами, перевязанный красной ленточкой. На пакетике что-то было написано большими печатными буквами. Отец повертел его в руках, прищурился и громко прочёл: «Внуку моему Борюшке».
Борька вдруг побледнел, вырвал у него пакет и убежал на улицу. Там, присев у чужих ворот, долго вглядывался он в бабкины каракули: «Внуку моему Борюшке». В букве «ш» было четыре палочки. «Не научилась!» – подумал Борька. Сколько раз он объяснял ей, что в букве «ш» три палки... И вдруг, как живая, встала перед ним бабка – тихая, виноватая, не выучившая урока. Борька растерянно оглянулся на свой дом и, зажав в руке пакетик, побрёл по улице вдоль чужого длинного забора...
Домой он пришёл поздно вечером; глаза у него распухли от слёз, к коленкам пристала свежая глина. Бабкин пакетик он положил к себе под подушку и, закрывшись с головой одеялом, подумал: «Не придёт утром бабка!»
Валентина Осеева

Цитата: Маэстро от 14 мая 2016, 22:20:25
Мля, а я вот думаю: детям нашим по-фигу на всё это. Они ведь и правда (не без нашего участия) всё больше по лошанам, да лентам... А наша молодость?! Да я вырос на Нахичеванском рынке!!!!
Пивка попить? Туда (по пивняку с каждого входа). Подстричься? Туда, к дяде Серёже! Толстовку или рубашку байковую в клетку прикупить? Туда, к Арсену!
Да что там греха таить? Копейку мелкую с одиноких лошариков срубить? Туда... (ЭТО БЫЛИ 90-Е, МЫ ВЫЖИВАЛИ КАК МОГЛИ). А потом, там же в Парке Фрунзе эти гроши пропить))))

Да... времена были... с отцом на рынок частенько хаживал за покупками. Кроме стрижки у Сергея, толкучки и пивняков вспомню кафешку Лаваш со стороны Черевичкина. Таких хачапури и вареного кофе, как там, нигде не пробовал...
До сих пор за мясом, овощами, бастурмой, сыром, лавашом... - только туда...
А еще соленья у теток   корейские разносолы... и макуха - самая душистая...
Такого ж разве в Ленте купишь?
А в какой школе, коллега, вы обучались?

Сильно

(https://pbs.twimg.com/media/CtM8srfXEAAkn1m.jpg)

Виртуоз!

Видел в новостях сюжет: паренек из Нью-Йорка в 16 лет, увидев запись концерта Горовица в Москве, захотел стать пианистом. Он добился своего, даже был музыкальным руководителем театра... Но однажды он бросил театр и стал играть на улице. Каждый день он везет на тележке трехсот килограммовый рояль за полтора километра в парк и играет для прохожих. И он счастлив, видя лица и слезы слушателей...

А вспомнил я своего соседа, дядю Борю. Ушел на фронт пацаном. Вернулся под конец войны без руки... Работу все же нашел - стал лесником. От окраины нашего городишки, больше похожего на большую деревню, до леса - шаг шагнуть. Дядя Боря каждый день запрягал пегую лошаденку и уезжал на работу. Женился на тихой, скромной женщине, потихоньку, одной рукой мастерил по хозяйству...

Никто не знал о его мечте и том как он к ней шел. А Боря по ночам запирался в баньке и учился играть на гармошке. И у него получилось! Соседи рассказывали, что когда он первый раз на лавочке около дома развернул меха и повел "Землянку" и "Амурские волны", удивлению не было предела... Но потом никто не задумывался, каково ему попадать культей по басам. Просто все слушали. Боря был виртуозом. Когда майские вечера становились теплыми, плыли над притихшими улицами вальсы и знакомые мелодии из фильмов...

Боря играл на моей свадьбе. Когда она вечером выплеснулась на улицу (О! Вы не знаете, что такое деревенская свадьба! Когда "официальная" часть заканчивается, приходят все, кто хочет, и всем бывает налито!), Боря пришел сам с своей гармошкой и наяривал до глубокой ночи. Свадьба пела и плясала! Но даже в суете и разгуле я заметил выражение лиц и глаза двух приезжих гостей, вдруг понявших, что виртуоз однорукий... Боря вскоре ушел из жизни. Но это уже другая, печальная история.

@еть
С ЯПа.
Виртуоз (http://www.yaplakal.com/forum7/topic1469083.html)

Да уж. (http://stalic.livejournal.com/811385.html?utm_source=twsharing&utm_medium=social) :(

Цитата: Маэстро от 14 мая 2016, 22:20:25
Мля, а я вот думаю: детям нашим по-фигу на всё это. Они ведь и правда (не без нашего участия) всё больше по лошанам, да лентам... А наша молодость?!

Да,это щас за пивом-каждые десять метров наливайки,а в то время три пивняка на районе-цыганка,Олег,и Петровна-каждый пивняк два киллометра друг от друга-не каждый день пиво было,вот и побегай с трех литровым баллоном в авоське,если пацика на мопеде не приколешь поездить-вот романтика была... :) :) :)

https://www.youtube.com/watch?v=0ofITvthCYQ

С просторов инета....
Фёдорыч.(с)   

Жил у нас в доме в первом этаже дед-лифтёр, Фёдорыч...
Дивный дед. Матерщинник, каких мало. Похаживал на деревянной ноге... Воспитывал-растил-кормил огромного полу-волкодава полу-дворнягу пса Петрушу.
Так звали и сына Фёдорыча, который молодым погиб во время тушения пожара - он был военным...
Иной раз, как понимаю, дед, при своей жалкой пенсии, на одном сырке да на портвейне месяц мог прожить. Но Петрушу не обижал... Раз в неделю, в четыре утра, и в мороз, и в зной, таскался Фёдорыч с тремя пересадками на бойню. Там его приятель, такой же дед, выносил кости и мясные отходы.
Вечерами Фёдорыч, закинувшись портвешком и занюхав рукавом, пока Петруша метил все дома-деревья-кусты и всех собачек на районе, любил неторопливо пройтись с тростью по двору, распугивая зычными матюками вредных бабок на скамейке...

И вот однажды вышел Фёдорыч Петрушу погулять.
Надо заметить, поводок и намордник на том Петруше были из брезента и кожи, самолично Фёдорычем изготовленные в гараже у моего отца... Они крепко дружили, читай, выпивали, папа - коньяк, дед - портвейн - иного напитка не признавал... Пили, пели и обсерали власть в любых её проявлениях...
Дед, как всегда, был крепко принявши... И намордник Петруше не на все ремни застегнул... А на скамейке вместо вредных сплетниц - залётные гопники: сидят на спинке, ботами лавку пачкают.
Ну, Фёдорыч, ясен пень, интеллигентно, как мог, разъяснил молодым людям, что, во-первых, они, похоже, лица с иной ориентацией, а, во-вторых, их легкомысленные матери вложили им правила поведения не в головы, а какое-то иное место...
Пауза.
Гопники, отдуплив, что их опустили, спрыгивают с лавки и многообещающе надвигаются на деда...
Они к тому моменту уже залились так, что именно драки с пожилым инвалидом им и не хватало...
Дед им, мол, не надо, сынки: слезли с лавочки, и валите себе нах*й, по добру-поздорову.
Но куда там! Один из гопников бьёт бутылку о парапет, и с розочкой на деда...
Ну тут Петруша, сцавший в этот момент где-то неподалёку, ровно в один прыжок оказался между розочкой и дедом.
Петруша один раз щёлкнул челюстями, намордник разлетелся в клочья. Петруша махнул мордой, а и из руки с розочкой брызнула кровища...
Дальше всё было очень быстро:
Гопники помчались вдоль домов. Тот, который стал первой жертвой, бежал впереди, молча, прижимая к груди полуоткушенную руку... Остальные, уже трезвые и резвые, мчались следом.
И лица их были не скажу, что просветлёнными, но вполне осознанными: они явно очень хотели жить...
А за ними рыл Петруша.
А за Петрушей по земле - поводок из брезента, подбитого кожей, был крепко намотан на дедову длань - как наездник, упавший с коня, мотался дед, матюкаясь и голося:
- Бандиииитыыыы!!!!!! Етиииивааааашууумаааать!!!! Бегиииитяаааааааа!!!! Бегииииииитяаааааа!!!!!
Воскресное июльское утро...
Дед Фёдорыч с гармошкой в заскорузлых пальцах, распевает НА АНГЛИЙСКОМ языке знаменитую песню британских лётчиков, наших союзников в Отечественную, про "бак пробит, хвост горит, но машина летит на честном слове и на одном крыле"...
Вокруг - люди... И дед явно поёт за грОши, потому как Петруша с фуражкой в клычищах ходит перед слушателями, и те послушно кидают в трёпанный головной убор монетки - бумажными не разбрасываются...
А бдительный участковый уже видит деда, чует, что инвалид вот-вот наживётся на гражданах и грозно направляется к Фёдорычу...
Я совершенно обалдеваю...
Спрашиваю старушку-соседку кошатницу Нюрочку:
- Шоцэтакэ?!! Не съехал ли Фёдорыч с глузду?
Нюрочка, вынув хитрую мордочку очень потрёпанной лисички из бесконечно пересчитываемых барышей за торгуемые пучки зелёного лука, ехидно поясняет:
- Да у его командир помре в Ленинграде... На похорОны не вспел, дык теперь думает напеть десятку на билет... Шоб хоть на девятины поспеть... Старый клоВАН!

В общем...
Через час нас было уже восемь человек, метавшихся в поисках больших денег...
Мы в то время были изрядно зависимы в части финансов от взрослых. Потому в ход пошло всё: от истерик-уговоров, до прямого воровства со взломом, включая хитрые уловки, вроде:
- В институте велели на голодающих Африки по трёхе сдать!!! Я что - монстром должна выглядеть теперь, если вы несчастную трёху жмёте?
Вечером мы припёрлись к деду домой.
Он собирал вещи.
Вывалили перед ним двадцать три рубля: мол, мы в курсе, и ВОТ!
Посмотрев на нас, Фёдорыч, крякнул, подсчитал что-то в уме, глядя на облезлый, в трещинах и потёках потолок, и вынул из нашей кучи ровно ДЕВЯТЬ РУБЛЕЙ:
- Нюрочке-трепачке крантец... А вам, мальцы, всё ш спасибо... Я ш с кобелём... На СВ билет брал... А теперь ещё и мне на (щелчок по горлу) нескушный путь, и Петруше на хорошо посрать в дороге хватит... Да ещё и внучке командировой трёшник подарить смогу...

И как мы ни орали, чтоб он взял всё, он не взял. Отпустил нас, а сам отправился ГУЛЯТЬ ПЕТРУШУ и мандить трепачку Нюрочку, рассвистевшую про его нужду всему свету...

Потом, на 9-е мая, я увидела Алексея Фёдоровича Дронова трезвым, чисто-выбритым, и в костюме, и при орденах.
Он был ветераном войны.
Лётчиком.
Героем Советского Союза.
От така история... Будь земля ИМ пухом, старикам нашим...

Я сейчас в отпуске и телек включен до двух-трех ночи.
И вот вчера в полночь фильм показали.
Первый канал!? Я! зауважал Первый канал! Представляю, что стоило снять и показать, даже ночью такой фильм, в нашей стране высоких духовных скреп.
https://www.youtube.com/watch?v=dOX48keDwq0

Витя и Тень.(С)

Витя в свои шестнадцать уже вырос почти под два метра, был крепким, сильным и очень спокойным. Ходил летом с отцом в горы за каштанами и грибами, проходили они километров по тридцать за день. Взвалив на плечи, таскал двадцатикилограммовые мешки. Отличником не был, мог бы, наверно, но не корпел над уроками. Сделав по-быстрому, нёсся с друзьями к морю купаться. Купался с апреля до октября. В классе особо ни с кем не дружил. Компания была своя, дворовая, проверенная.

В тот день он разругался с матерью. Комнату не убрал, а она ждала в гости сестру с племянником на десять дней. Тётку с братом он не помнил, родственных чувств к ним не питал. И вообще не понимал, зачем они едут. Жара + 40 - выходишь на улицу, и солнце словно бьёт тебя разом.
Он пошёл на море. Семь утра, самое время. Как обычно, позвонил друзьям, спустился с горы и вперёд, вдоль железной дороги. Купались они долго. Но к одиннадцати все, кроме него, разбрелись по домам.

Он ещё раз напоследок понырял, проплыл пару километров и, переодевшись, как обычно, пошёл назад. Большую белую собаку он заметил издали. Она стояла на путях, выла и не могла отойти. Шумел поезд. Витя побежал, на ходу доставая перочинный ножик. Железную проволоку трогать не стал. Едва успел расстегнуть ошейник и выхватить псину. Оттащил её подальше и оглянулся. От кустов убегали двое.
- Вот гады, — закричал он.
Собака смотрела на него печально и преданно. Крупная, ещё по-детски толстолапая и голенастая, с доверчивой щенячьей мордахой. Он сошёл с путей и хлопнул суку по боку:
- Беги, бедолага.

Возле дома услышал, как кто-то шумно дышит ему в спину. Собака настойчиво трусила за ним.
"Прямо как тень, — подумал Витя, — что же с ней делать?".
Он открыл дверь своим ключом, зашёл на кухню, псина - следом. Отец и мать пили холодное пиво.
— Не приедет сестра, звонила пару часов назад. Не срослось что-то.
А Витька и не расстроился.
— Вы мне обещали подарок за то, что я в институт поступил.
— Ну да, — ответил отец, — только мы не рокфеллеры, дорогой не сможем. Но от своих слов не отказываемся.
— Денег не надо, я хочу собаку.
— Какую? — спросила мать.
— Эту, — сказал Витя, и сделал шаг в сторону.
Белая собака тоже сделала шаг и снова оказалась за его спиной.
— Ишь ты, словно тень за тобой следует, — засмеялся отец, — нехай живёт, только на жрачку ей сам зарабатывай, больно она здоровенная. Да и похоже ещё вырастет.
Мать попыталась поругаться с отцом, но он только кулаком по столу стукнул:
- Цыц, женщина. Хочет пацан собаку в подарок за институт, пусть будет собака. Не мотоцикл просит.

И Тень осталась жить в их доме. Спала на веранде или в построенном для неё вольере, в будке. Витя распотрошил копилку, купил поводок, ошейник и средство от блох. Нашёл железную расчёску, вымыл и вычесал шерсть. Сука ещё подросла, окрепла, налилась. Собака была великолепна! Грозная и мощная, она ходила за ним повсюду. Провожала его в институт, или после занятий на работу. Шла сзади, когда он гулял с девушкой, бежала в магазин. Их так и звали: "Витька и его Тень".
— Ишь, какая алабаиха у Витька роскошная, — говорил сосед, — и откуда у этих выпивох-нищебродов такая отличная собака?
Деньги предлагал неплохие. Но Витька отказался. А отец с матерью сказали соседу:
- Может мы и нищеброды, но друзей не продаём.

Время бежало, как скорый поезд. Невесту Витя привёл к себе в дом. Ему девятнадцать, ей восемнадцать.
— Мам, присядь, — сказал Витя.
— Да говори, я постою.
— Мам, я женюсь. Регистрируемся через четыре дня.
Мать опустилась на диван и схватилась за голову.
— Слышь, Витёк, сходи за картошкой и луком, - сказал отец.
— Папа, я женюсь.
— Сейчас прям?
— Нет, через четыре дня.
— Ну и сходи за картошкой и луком.
И Витёк пошёл за картошкой и луком.

Расписались, свадьбы не было. Просто втроём — он, Галя и Тень пошли гулять к морю. А потом Тень долго ждала их возле кафе. Через год родился Антончик. Сынок подрастал, Витя и Тень провожали его сначала в ясельки, потом в садик, потом в первый класс. А во второй класс Тень проводить уже не смогла. Встала 1 сентября, дошла до калитки и упала. Лапы подкосились. Витя подбежал, она только вздохнула и дёрнулась...

Антошка пошёл в школу 2 сентября. А первого, в горах, в лесу Витя копал могилу. Галя и Антоша плакали. А он и плакать не мог. Как-то горько стало. Жила собака с ним, вроде и не любил. Живёт и живёт, раз прибилась. Подвигов не совершала, жизнь никому не спасала. А умерла... и кажется, что сердце остановится... Прижавшись к старому каштану, он закричал...

Дома всё было как обычно. Но нет, да оглянется Витя, где Тень. Или вдруг вспомнит, что надо бы витамины ей дать. Или кажется, что залает она на улице. И вот так целый год... Но однажды Антошка пришёл со школы домой с таинственным видом.
— Мама, папа, вы мне подарок обещали, если я получу пятёрку за контрольную. Я получил.
— Что хочешь, сынок? — спросила Галя, — сотовый телефон?
— Нет, — ответил Антошка, — давайте возьмём собаку.
— Какую?
— Да эту. Она шла со мной в школу и обратно.
И сделал шаг в сторону.
Большой лохматый щенок-подросток тоже отошёл в сторону и вновь встал за спиной Антона.
— Тень... — воскликнул Витя.
— Тень... — засмеялась Галя.
Втроём они вымыли суку в ванной. Тень оказалась белой.

— Ишь ты, опять нищеброды такую отличную собаку где-то достали, — ворчал завистливый сосед, — и как так? А мне вечно с собаками не везёт..

Цитата: kuzhaka от 01 марта 2017, 15:37:15
Я сейчас в отпуске и телек включен до двух-трех ночи.
И вот вчера в полночь фильм показали.
Первый канал!? Я! зауважал Первый канал! Представляю, что стоило снять и показать, даже ночью такой фильм, в нашей стране высоких духовных скреп.
https://www.youtube.com/watch?v=dOX48keDwq0

А что за фильм?
Ютуб больше не кажет... ???

Большой Человек (http://www.yaplakal.com/forum7/topic1587936.html)
Вот сижу иногда общаюсь с тестем, с дядьками своими - военно/послевоенные дети. Они другие! Мы гораздо слабее духом и разумом, а дети наши так вообще....

История.....

Шла вечером домой с тренировки. Вижу - дедушка, старенький совсем, упал на асфальт и встать никак не может.

Все мимо проходящие люди шарахаются от него (думая, что он пьяный), а он мычит что-то себе под нос и руки к людям тянет. Меня мама с детства учила помогать всем и каждому по мере своих возможностей.

Так я подошла к нему и спрашиваю:
- Вам помочь?
А он ничего вразумительного ответить не может, только мычит и руки ко мне тянет. Проходящая женщина, сделала мне замечание:
- Отойди от него. Не видишь пьяный. Ещё заразу какую подцепишь. Да он же грязный весь. Намажешься!

Приглядевшись, я увидела, что у дедушки все руки в крови. Тут на меня напал недетский ужас. На мой вопрос, что с ним случилось, я тоже не получила вразумительного ответа, только мычание, и он обречённо поднял с земли валяющийся рядом пакет. Там были осколки бутылок из-под пива. Он подобрал с земли ещё пару осколков и положил в пакет. Так вот почему у него руки в крови. Я стала вытирать ему руки влажными салфетками, чтобы потом поднять и довести до дома (может я плохая, но мазать одежду в крови честно не хотелось...).

Вытерев руки, я подняла дедушку. На мой вопрос про адрес он не отреагировал. Начал опять что-то невнятно бормотать. Я не понимала его, сколько бы не вслушивалась. Он, видимо поняв, что я туплю, начал указывать мне рукой, куда идти. Так я довела его до многоэтажки, стоявшей в этом же дворе. Он показал мне на домофон и на пальцах показал два числа. Я догадалась, что это номер его квартиры. Я позвонила в нужную квартиру и оттуда донёсся взволнованный женский голос. Дедушка снова что-то замычал. Через считанные секунды к нам на улицу выбежали женщина и мужчина. Они сначала накинулись на дедушку, начав рассматривать, как он и не случилось ли с ним чего-нибудь. Затем мужчина, поблагодарив меня, взял дедушку на руки и понёс в квартиру.

А женщина стала всё спрашивать, чем они могут меня отблагодарить. Я отказалась и уже хотела было уходить, как женщина вдруг попросила меня подождать её минутку, будто что-то вспомнив. Она мигом рванула в подъезд и через минуту появилась с огромной корзиной малины.
- Свойская! - похвасталась она.
Я поблагодарила её, но брать отказалась.
- Бери, бери, — настаивала она. - Мы чуть с ума не сошли, когда приехали с дачи и увидели, что деда дома нет. А всё дело-то в чём.
Его на войне немцы в плен поймали. Он, чтобы не проболтаться, он у нас высокий пост занимал, язык себе поранил. А там же не до санитарии было. Пока из плена выбрался, загноение началось и ему пол-языка ампутировать пришлось. Вот теперь он не разговаривает толком. Только звуки издаёт, как глухонемой.

У нас во дворе на детской площадке повадились по вечерам подростки пиво пить. Бутылки кидают куда не попадя. Мы уже и жалобу в полицию писали, пусть примут меры. Дети всю эту грязь в руки берут, а то и ещё хуже, о стекляшки ноги-руки сколько раз резали. Вот дед и повадился после того, как Сонечка, дочка моя, ножку порезала, ходить за этими свиньями стекло убирать, чтобы дети не поранились. А он у нас уже старый, ноги толком не держат. Мы его уж и так и этак уговаривали не ходить, ключи прятали от квартиры, а он знай себе ходит. Один раз так упал, я пока со смены пришла, пять часов на холодной земле пролежал, никто не помог. Вот мы уже собирались идти искать. А тут глядим - звонок в дверь. Спасибо тебе.

После рассказа женщины я онемела. Она сунула мне в руки корзину и я, поклонившись ей (да, да, поклонившись. Слов я не смогла тогда найти никаких) поплелась домой. На полпути я заплакала. Почему у нас в стране всё так? Почему мы думаем только о себе? Обращаюсь ко всем, если вы видите, что человек упал и не может встать, не приписывайте его сразу к пьяницам. Подойдите к нему! Может ему необходима Ваша помощь! И особенно это касается молодёжи, давайте не будем забывать, что мы ЛЮДИ, а не СВИНЬИ!(с)

Цитата: Саша (П2+S30) от 25 апреля 2017, 07:43:31
Вот сижу иногда общаюсь с тестем, с дядьками своими - военно/послевоенные дети. Они другие! Мы гораздо слабее духом и разумом, а дети наши так вообще....

Ну так-приоритеты то уже совсем другие,сейчас у молодежи деньги,тачки,клубы на уме...

Когда-то давно жил я в стареньком доме.
С тех пор пролетел не один уже год.
И всем его жителям было известно
Насколько уродлив был местный наш кот.

Уродливый кот был всегда узнаваем
Он был одноглазый и с ухом одним.
И знал он, как трудно на свете бывает,
Когда ты один и никем не любим.

Оторванный хвост, и поломана лапа
Срослась под каким-то неверным углом.
И множество шрамов.. А был он когда-то
Приятным на вид полосатым котом.

Кота никогда и никто не касался.
Бутылки и камни бросали в него.
Водой ледяной поливали из шланга.
Пытаясь прогнать со двора своего.

И лапы ему защемляли дверями,
Когда он пытался войти в чей-то дом.
Страдая от боли, зализывал раны
Уже много раз он под чьим-то окном.

Но все удивлялись, насколько отважен
Был этот невзрачный уродливый кот.
И если из шланга его поливают
Он мокнет покорно, но не отойдёт.

И даже когда в него что-то бросали,
Он тёрся о ноги о ласке прося.
Увидев детей, он бросался за ними.
Мечтал о заботе, да только вот зря..

Не мог он понять, почему в целом мире
Не встретить того, кто бы смог приютить.
И хоть он уродлив и грязен снаружи,
Но с чистой душой и умеет любить.

Однажды кота покусали собаки,
Что жили напротив в соседнем дворе.
Послышался лай и о помощи крики.
Спустился я вниз кот лежал на земле..

Уродливый кот был ужасно искусан,
Всё тело в крови. Он почти умирал.
Пытаясь укрыться от страха и боли,
Свернувшись в клубок, неподвижно лежал.

Он знал - наступает конец грустной жизни.
И след от слезы пересёк его лоб.
Я нёс его в дом, он хрипел, задыхался.
Мне стало вдруг плохо, меня бил озноб..

Я чувствовал то, как ему было больно.
И как тяжело ему просто вздохнуть.
Но вдруг он к лицу моему потянулся
И робко меня попытался лизнуть.

От слёз задыхаясь, к нему я прижался.
Прильнул он к ладони моей головой.
Его добрый глаз вдруг ко мне повернулся
И кот замурлыкал, почти неживой..

И даже сквозь самые сильные боли
Просил этот кот лишь о капле любви.
О капле сочувствия, что в этой жизни
Мы доброе сердце сберечь не смогли.

Я в этот момент неожиданно понял,
Что самый красивый и любящий тот,
Кто смотрит сейчас на меня, умирая,
Обычный уродливый уличный кот.

Впервые он чувствовал чью-то заботу.
Нашёл он того, кто сумел полюбить.
И счастлив, что встретил того, кто смягчает,
А не пытается боль причинить

Он умер чуть раньше, чем мы были дома.
Я сел у подъезда с котом на руках.
Держал его долго, пока не стемнело.
В душе поселились тревога и страх.

Ведь я осознал, что несчастный калека
Меня изменил за один только миг.
Он мне сообщил о страдании больше,
Чем тысячи лекций, уроков и книг.

Он мне расцарапал не тело, а душу.
И пусть в моей жизни немало забот,
Но я к одному только буду стремиться -
Учиться любить как Уродливый Кот... (С)

Прям аж слеза потекла! :'(

Цитата: profish от 24 июля 2017, 17:42:36
Прям аж слеза потекла! :'(

Тоже...Знаю как это-когда любимое животное умирает на руках глядя тебе в глаза...

59-летняя умирающая шимпанзе ничего не ела, но она услышала голос своего старого друга   
Это Мама, самая старая 59-летняя шимпанзе во всей Европе, которая была матриархом колонии обезьян в Королевском зоопарке Бюргерс в Арнеме, Нидерланды. Обезьяна была больна и уже ничего не ела, доживая последние дни, но когда казалось силы, совсем покинули её, к ней пришёл её старый друг-учёный и эта встреча тронет вас до глубины души!
https://www.youtube.com/watch?time_continue=101&v=INa-oOAexno

История о настоящем герое (http://fishki.net/2422914-istorija-o-nastojawem-geroe.html)

Вот таких надо показывать по ТВ,а не всякое отребье...

С просторов.... :)

Про воспитание   
Летом довелось ехать в маршрутке в Новосибирске.

Напротив меня, на коленях у своей мамы, сидел пацанёнок, лет 4-х. Классный такой. Улыбался. Расспрашивал обо всём что видел. Привлекал внимание и улыбки сам того не зная. Видно было, что живёт в любви и понимании.

И вот, заходит в маршрутку паренёк. Наверное лет 17-ти. Садится рядом с ними. И мальчишка сразу обращает внимание на левую руку парня - она недоразвита. Пальцы искривлённые и кисть выглядит очень неестественно.

Мальчишка пару минут рассматривает руку парня. Потом лезет в рюкзачок, что держит в руках, достаёт из пакетика подорожник. Прикладывает к руке парня и говорит с великой жалостью - "Не болей"...

Пара тётенек чуть не в плач. А парень, спокойно прижал подорожник второй рукой. Сказал "Спасибо!"... А мальчишка с мамой через пару остановок вышли.

Я считаю, это шикарнейший пример воспитания! Спасибо родителям мальчика!
Пусть у него всё будет хорошо!

Цитата: Vikev от 04 января 2018, 12:13:21

пппц :'( :'(

 :'(

Цитата: Андрей М от 05 января 2018, 08:40:32
:'(

цепанула.

На мосту через Первый городской пруд стояли две женщины.
Первая женщина была сурова и мрачна. Она недавно разменяла второй десяток, а еще ей задали сочинение на тему "Моя семья в годы войны". В этом году отмечали сорок лет со дня Победы и лучшие сочинения отправлялись на городской конкурс. Женщина была мрачна, потому что дедушки у нее не было, а бабушка не воевала.
Вторая женщина лет шестидесяти улыбалась и разглядывала уток, плавающих по апрельской воде. Гордые селезни вытягивали отливающие бирюзой шеи, стараясь привлечь внимание сереньких неприметных уточек. Уточки кокетливо трепетали хвостиками и делали вид, что сбегали от ухажеров.
- Вот бабушка, ну почему ты не воевала? Я же сейчас сочинение не смогу написать.
- Ну я же тогда не знала, что ты у меня будешь и тебе придется писать сочинение. Если бы я знала, то обязательно бы взяла автомат в руки и пошла бы воевать с немцами.
- Мне же двойку поставят, как ты не понимаешь?
Бабушка опять улыбнулась и сказала:
- Пойдем уточек покормим? У меня городская есть, специально купила.
- Я что, маленькая какая? Я уже пионерка, между прочим! И даже председатель совета отряда! И сейчас не смогу написать самое важное сочинение в году! - от досады четвероклассница аж топнула ногой.
- Мост сломаешь, - мягко сказала бабушка. Внучка отвернулась. В глазах ее дрожали слезы.
- У тебя даже медалей нет! - обиженно сказала девочка.
Бабушка вздохнула. Положила натруженную жизнью руку на плечо девочки.
- Есть, хорошая моя, есть.
- Откуда? Правда? А почему ты никогда их не носишь? А ты мне покажешь? А за что ты их получила? А какие они?
- Уточек пойдешь кормить, тогда расскажу.
***
Уток немцы съели в первый же день оккупации. И не только уток. Куриц, гусей, поросят, телят - резали всех. Только собак стреляли. Станица стояла на большом шляхе, немец через нее и пер летом сорок второго. Войска шли густым потоком. То там, то тут слышны были выстрелы и крики. Крики и выстрелы. На людей немцы внимания не обращали. Отпихивали только баб ногами и прикладами, когда те вцеплялись в корову-кормилицу.
Перед отходом Красной Армии колхоз лишь частично успел эвакуировать свои стада. Что не успели - раздали по хатам. Не помогло. Запылённые немцы со стеклянными глазами заходили в хаты, брали, что нравилось и так же уходили. На смену им приходили другие. Потом третьи, четвертые. Через неделю серо-зеленый поток начал иссякать. И с каждым днем они становились все злее и злее. Брать было уже нечего. Ничего не осталось. Постреляных собак унесли в ближнюю балку. Вдоль дорог летал гусиный пух и куриные перья. Но хоть не насильничали. К концу августа привезли полицейских - вот от тех да, девок приходилось прятать. Днем они еще ничего были, пока трезвые. А вот вечером... Две недели девки по погребам сидели. Бабы за них отдувались. И хоть среди полицейских были свои, казачьи, но дедов они не слушали. Хорошо, хоть не стреляли, в отличие от иногородних. Но плеткой пройтись могли. Через две недели полицаев перевели в другую станицу, стало поспокойнее. А в апреле-мае сорок третьего бабы рожать начали. Много тогда на погосте приспанных подушками младенцев поселилось. А которым бабам похоронки пришли - там в хатах прибыль оставили.
***
- Как раз мне в феврале сорок третьего семнадцать и исполнилось. И когда через две недели наши пришли, я в часть побежала. Как была - так и побежала. Маму даже не предупредила, знала, что не отпустит.
- А почему не отпустит? Ведь война же идет. Надо воевать, - сказала девочка, кидая кусочек хлеба в воду.
- Вот и я так думала, что надо. А мама бы не отпустила. Мой отец, твой прадед, погиб уже. От братьев вестей не было с осени сорок первого. А тут еще я побежала, ага.
Утки хлеб хватали весело - толпой бросались на кусочек. Но друг у друга не отбирали - кто первый цапнул, тот и лопает. Чаще успевали, почему-то уточки. Может быть потому, что они проворнее и изящнее. А, может быть, это селезни проявляли мужское благородство. Кто ж птиц поймет. Людей-то понять не можно.
- Бабушка, а когда брат есть - это хорошо?
- Конечно. Я ведь младшая была - они мне и карусель сделают, и куклу из деревяшки вырежут, и обидчику глаз подобьют. Только на рыбалку не брали, говорили, что не девчачье это дело. И на велосипеде не давали кататься, ироды.
- Наши мальчишки такие же, - беззлобно махнула рукой девочка.
- Мальчишки во все времена одинаковые, - согласилась бабушка. Кинула еще кусочек булки. Тот плюхнулся рядом с селезнем. Тот торопливо схватил его, развернулся и смешно загребая розовыми лапами, торопливо поплыл в сторону от стаи, на ходу глотая добычу.
- И ты в разведку попала, да?
- В разведку, конечно. Куда ж еще девчонок семнадцати лет брать как не в разведку?
***
Капитан административной службы Каменев критически посмотрел на голенастую девчонку.
- Сколько лет-то тебе, каракатица?
- Сами вы каракатица, - обиделась девчонка. - Я, между прочим, комсомолка.
- А я член партии. Значит, тебя ко мне отправили из штаба полка?
- Да, сказали, что у вас особая секретная часть.
- Особая, - подтвердил капитан. - Что есть, то есть. И очень секретная. БПБ, называется. И оружие у нас особо секретное. Даже есть приказ, что за утрату АД или АПК - сразу под трибунал и в штрафную роту.
- Ого! - вырвалось у комсомолки.
- Ого, - согласился капитан и смачно прихлопнул газетой полусонную весеннюю муху, неосторожно приземлившуюся прямо на стол комбата. - Банно-прачечный батальон у нас, девочка. Работать будешь вольнонаемной. Зарплата - сто десять рублей, питание бесплатное. Обмундирование выдадим, но чуть позже. Сразу скажу, работа не из легких.
- Как банно-прачечный? - не поняла девушка и нахмурилась. - Разве на войне стирают?
- На войне даже зубы чистят. Бойцу всегда нужно что? - капитан встал, странно скособочась, тяжело застучал сапогами по хате.
- Патроны?
- Патроны, это само собой. Пожрать ему всегда надо. И помыться. И кальсоны чтобы чистые всегда были. Вошь, она хуже фашиста. Фашист пулей убивает, а вошь...
И ткнул пальцем в самодельный плакат на стене: "Красноармеец! Твой враг - тифозная вошь!".
- Когда мы немцев в Сталинграде в плен брали, у них пилотки ходуном ходили, представляешь? Вша их ела не хуже партизан. А наших бойцов она не ела. Почему? - спросил капитан и тут же ответил. - Потому что советская женщина не бросит своего друга и брата и всегда его обстирает и подошьет. Норма - сто сорок пар белья в день. Пойдешь?
Девушка не так представляла себе войну. Она хотела стать героем как Гуля Королева, Люда Павличенко или Зоя Космодемьянская. Но стирать... Она уже хотела отказаться, но вдруг вспомнила братьев. Она представила их грязными и обросшими, медленно бредущими сквозь туман к далекому городу Берлину. Она их словно увидела, и они почувствовали взгляд. Обернулись. В глазах их плавала мужская усталость. "Что ж ты, сестренка..."
- Пойду, - согласилась она.
***
- Сто сорок пар белья? А что такое пары?
- Кальсоны и нательная рубаха. Но это только белье. Нам привозили и ватники, и шинели, и гимнастерки.
- Это вот надо за один день все постирать?
- Конечно.
- Это получается, надо - девочка посчитала в уме. - Это если по пять пар в стиральную машину закладывать, то это целых двадцать восемь раз стирать надо? Но ведь она целый час стирает. А в сутках всего двадцать четыре часа. У вас по две "Вятки-автомат" на человека были, да?
- Да, целых две. Одна правая, другая левая.
***
Одна стиральная установка принимала по сорок две пары белья. Таких установок в батальоне было три. И все три - не работали. Попросту не было передвижных генераторов к ним.
Зато, практически без перерывов работала АД - автомобильная душевая. Она была в распоряжении обмывочно-дезинфекционной роты. Там работали исключительно медики. До первого рабочего дня, девчонка жалела, что не пошла учиться в медицинское. Когда привезли первую партию...
Белье было все в крови. Вот нательная рубаха - рукав аккуратно отрезан, рубаха стоит колом от засохшей крови. Вот кальсоны - разорваны почти в клочья и тоже заскорузли. Вот еще одна рубаха - огромная дыра в груди, сухие струпья отваливаются мелкими кусками и тут же красную пыль уносит ветер.
Пожилые усатые мужики с утра разводили костры, на которых грелись огромные котлы. Пока девчонки завтракали овсянкой, мужики толстыми палками мешали в кипятке белье. Время от времени они поднимали на палках кальсоны и рубахи. Те свисали грязной лапшой и плюхались обратно в кипяток. Пахло хлоркой и чем-то еще.
Кипяток сливался, черные ручьи искали себе путь и вонючими толстыми змеями вода искала низины.
На один комплект белья полагалось двадцать грамм хозяйственного мыла. После стирки, пока белье еще мокрое, его надо протереть специальным мылом "К". Специальное, потому что против вшей. Когда удавалось найти генераторы и топливо к ним - девчонки отдыхали. Белье загружали в АПК - автомобильные пароформалинованые камеры. Там уже белье само дезинфицировалось и десинсекцировалось. В эти редкие моменты у девчат была или политинформация, или боевая подготовка.
А в первый вечер она плакала, потому что от боли в суставах пальцы не сгибались. Но в первый же вечер пришли к ней в дремоте братья, уже не такие грязные и они уже улыбались, поэтому она уснула...
***
Бабушка кинула еще один кусочек хлеба, но он почему-то не долетел до кромки воды. Утки выскочили на бережок и побежали к еде, но тут самый крупный и самый красивый селезень вдруг громко крякнул, остановился, завертел головой, крякнул еще громче. Стая, как по команде, развернулась и бросилась прочь. А селезень остался на берегу и широко расправив крылья и растопырив ноги, заковылял по берегу. Стая торопливо отплывала. Зашуршали кусты прошлогодней сухой травы. Оттуда вылез здоровенный черный кот. Мягко переступая лапами, он, не отводя взгляда от селезня, медленно направился к птице. Хвост кота подергивался. Глаза горели предвкушением. Селезень нервно оглядывался на стаю, отплывавшую от берега. Он еще больше распахнул крылья и зашипел. Кот заурчал в ответ.
- А ну пошел прочь, фашист! - вскочила девочка и кинула в кота куском булки.
Кот подпрыгнул, в высшей точке прыжка извернулся на сто восемьдесят градусов, одновременно муррявкнул и исчез в траве. Селезень, вместо того, чтобы сбежать. бросился вдруг за котом, хлопая крыльями и привставая на перепончатые цыпочки. Впрочем, далеко он не побежал. Убедившись, что кот пропал в кустах, селезень мгновенно слопал хлеб. Затем, змеино изогнув шею, бросился к спасительной воде. По пути наткнулся на кусок, брошенный бабушкой, но есть его не стал, а призывно закрякал, не забывая оборачиваться на кусты, в которых исчез враг. Стая по команде развернулась к берегу.
Селезень наступил на хлеб, дождался, когда стая подплывет. Когда один из других селезней попытался подойти к нему, герой снова расправил крылья, а другой резко прыгнул в воду. А вот серой уточке он хлеб отдал.
Все это произошло за несколько секунд.
- Знаешь, почему селезни такие красивые, а уточки такие серые? - сказала бабушка.
- Нет...
- Когда прилетит коршун, первым делом он увидит селезня. И пока селезень будет биться, уточка с утятами спрячутся.
- И семья останется без папы?
- Да. А сейчас ты сделала так, чтобы у семьи был папа. Ты спасла утиного папу для утиной семьи.
- А почему тогда моего папу никто не спас?
- Твой папа был шахтером.
- А твои братья?
- А мои братья были солдатами.
***
- Телогрейки привезли. Полтонны, - сказала лейтенант Федосеева.
Капитан Каменев поморщился. Он не любил, когда привозили телогрейки. Белье, гимнастерки - это понятно все. А вот телогрейки, да еще от похоронной команды...
Да, даже в Германии приходилось отступать. Вроде бы взяли очередной "дорф", но нет, откуда-то ударят окруженцы или фольксштурм, отрежут наших. Бой идет. Конечно, трепыхающихся фрицев отрежут от своих и перережут, но солдаты будут лежать в телогрейках несколько десятков часов. А потом пока то, пока се...
Когда проползут санитары, вытаскивая всех, с бьющимися сердцами...
Когда пройдут саперы, а это обязательно, даже если по полю боя несколько суток туда-сюда бегали то эсэсовцы, то гвардейцы, и ползали то "Тигры", то "ИСы"...
Когда пройдут трофейщики, собирая казенное и чужое имущество...
Потом уже пойдет похоронная - сгребая лопатами разорванное и горелое. Похоронная достает книжки и снимает ватники, пропитанные запахом смерти.
- Поднимай девок, - сказал Каменев. Вышел из палатки. Федосеева вышла за ним. Над ночной Германией полз туман.
- Копать?
- Копать.
Осколки, вросшие в тело Каменева под Ростовом-на-Дону еще в декабре сорок первого, не давали ему распрямиться. Так он и ходил, скособоченным.
- А? - лейтенант Федосеева показала подбородком на палатку.
- Я сам решу, что мне делать.
Через десять минут банно-прачечный батальон в полном составе копал ямы в германской земле. Почти в полном, потому что капитан Каменев не мог физически. Он даже сидеть не мог нормально. И даже спать с женщинами не мог нормально, потому что стеснялся своего кривого бока. Капитану было стыдно командовать Блядско-Половым-Борделем - как называли Банно-Прачечный Батальон остроязыкая. А еще ему было стыдно, за то, что в его жизни был только один бой.
Он не видел войны, он видел только ее результаты. Окровавленное и обосранное белье. Все. Вся война. Больше ничего, кроме того короткого боя под Ростовом.
И если бы не та, голенастая и большеглазая. Один раз холодное дуло трофейного "Вальтера" коснулось виска. В тот момент голенастая и пришла с докладом.
А вчера она сказала, что ждет от тебя, капитан, ребенка.
- Копайте, девочки, копайте!
Копал и его будущий ребенок. Капитан хотел жениться и родить девочку, потом мальчика, потом опять девочку, потом еще мальчика. А еще лучше, когда рожать каждый год. Да, убивать легко. Когда немецкие "Штуки" накрыли его батальон в сорок четвертом, зачем-то погибли семнадцать девчонок. Значит ему, капитану Каменеву, надо родить семнадцать детей.
***
- А зачем вы ямы копали? Я не понимаю...
- Когда ребята мертвые лежат - одежда пропитывается трупным запахом. А он не отстирывается. Чем мы его только не пробовали вначале - и каустической содой отмывать, и мылом "К", и обычным. Ничего не помогало. Потом один дядька посоветовал, что надо закапывать одежду на три дня в землю. Земля органику вытягивает. А вот если бензин там, или керосин авиационный - нет.
- А капитан Каменев это мой дедушка?
Селезень внимательно смотрел как его стая плыла за очередной порцией хлеба. Издалека сердито смотрел на уток черный кот.
***
Второй бой был короче первого.
Капитан Каменев схватил пулю в лоб, когда побежал навстречу полыхнувшему огнем лесу, выхватывая из кобуры "Наган".
Тридцать немцев полегло когда девки из банно-прачечного успели схватить винтовки. Правда, еще танкисты помогли проезжавшие по соседнему автобану. Но это не важно. Важно то, что немцев раздавили со всех сторон. А еще важно то, что одежду Каменева постирали.
Голенастая забрала себе его гимнастерку.
Когда закончится война, она будет кутать новорожденную в гимнастерку отца. Но это когда еще закончится война...
***
Девочка стояла на сцене и читала свое сочинение.
- Моя бабушка не воевала и воевала. Она стирала гимнастерки. Окровавленные и потные. Грязные и рваные. Когда убили дедушку, она стирала и его гимнастерку. Она торопилась, чтобы кровь не засохла и чтобы дедушка не остыл. Она не была героиней. Она просто стирала по сто сорок комплектов белья в день. Медаль ей дали тогда всего одну. Эта медаль называется "За боевые заслуги". А заслуги такие, что моя бабушка, Зоя Ивановна, только за март, апрель и май 1945 года постирала руками тринадцать тысяч триста шестьдесят комплектов белья. Это на триста семнадцать процентов выше плана. А потом ей еще дали медаль "За победу над Германией". Если у нас снова случится война, то я буду такой, как бабушка...
***
- Давай, давай, давай! - тот, который в ментовской форме и с "укоротом", яростно махал руками. Старый "Урал" медленно вползал задом в ворота морга. "Урал" пыхтел сиреневым, дым расползался над мягкой кучей "дубков" и "флор".
Давно не работал генератор, потому что не было бензина. И воду носили ведрами, потому что был перебит водопровод. И мыла не было, стирали содой. И руками.
От соды сходили ногти на руках.
От "Урала" пахло человеческим, но бывшим.
- Зоя Владимировна! Зоя Владимировна! - подбежала одна из девчонок к женщине, которая когда- то была пионеркой.
- Что такое?
- Парни говорят, с "двухсотых" привезли форму.
Зоя Владимировна вздохнула и ответила:
- Копайте, девочки, землю...
Над аэропортом вздымался черный дым.
Ивакин Алексей

Попробую дать почитать дочке.....

Это не Бузова, не жена Джигарханяна и уж тем более не Шурыгина- она ИСТИННАЯ РУССКАЯ, о которой из века в век писали поэты и писатели.

Юля Король— маленькая героиня, о которой все забыли...
(https://socialego.mediasole.ru/yulya_korol_malenkaya_geroinya_o_kotoroy_vse_zabyli)
Маленький ЧЕЛОВЕЧЕК с большой буквы....
Счастья и удачи ей!!!

Крошка.

Мир был совершенно прекрасен.
У него было белое небо со стеклянной люстрой посередине. И плетёные стены из прутьев корзины. Внизу уютно посапывали братики – все четверо.

Крошка зевнула, загнув крючком розовый длинный язычок, и поползла на раздутом от маминого молока круглом розовом пузике. Лапы разъезжались на мягком бугристом ковре из братиковых спин.

- Опаньки! А ты не говорил, что в этом помёте девочки есть.

- Ой, Марат, не смотри. Мы её не продаём.

- А чего так? Бравенькая девочка. Вон братья дрыхнут, а она ползает по ним.

- Да маленькая она какая-то, слабенькая. Последыш. Думали, вообще не выживет. Клуб наверняка забракует. Я уже топить её собрался.

- Блин, всё-таки вы, заводчики, все больные. Топить собаку только потому, что у неё сантиметров в холке не хватает.

Человек нагнулся над корзиной и подцепил ладонью щенка. Крошка увидела прямо над собой что – то чёрное и немедленно вцепилась в него мягкими детскими когтями.

- О-о-о, блин! А говоришь, слабенькая! Чуть бороду мне не оторвала.

- Давай её сюда. Сейчас кобельков посмотрим.

- Нафиг твоих кобельков. Она сама меня выбрала. Сколько я должен?

- Марат, я документ на неё не дам. Она некондиционная.

- Зато живая. Я же не мент, документы у щенка спрашивать. Сколько?

- Ну как хочешь. Бесплатно. Считай, ты ей жизнь спас.

За пазухой у человека было уютно. Крошка немного повозилась и заснула.
Проснулась она от внезапно вспыхнувшего чувства страшной потери, утраты чего-то очень важного и единственного.

- Маа-ма! Ва-аа! Маа-маа!

Люди в вагоне метро завозились, заоглядывались.

- Бабушка, смотри, у дяди щеночек под курткой!

Крошкин плач резал уши недовольных, уставших людей. Они осуждающе оглядывались на шевелящуюся на груди куртку.

- Потерпи, моя маленькая. Скоро приедем, молочка тебе дадим.

Молоко Крошке не понравилось. Оно было несладким, каким-то казённым. И мамой от него не пахло. И братики куда-то делись.

- Ну куда ты её тащищь, в кровать что ли?

- Тсс, тихо. Ей же страшно, она привыкнуть должна. Она же маленькая.

Полетели дни, полные открытий. Оказывается, обувь можно не только грызть, но и красиво раскладывать на хозяйской постели. За мячиком бегать надо осторожно, потому что он залетит под шкаф – и не выковырять потом.
А кошки – совершенно гадостные существа. Цапнут лапой по носу – и на дерево. И не достать, хоть вся охрипни от лая.

Увидев снег, Крошка ошалела совершенно. Вдохнув полные ноздри колючей свежести, она полетела по белому ковру, неуклюже выкидывая тощие подростковые лапы. И исчезла.

- Господи, где собака? Только что здесь была.

Крошка сидела на дне глубокого, тёмного, холодного колодца и плакала от страха. Совершенно неожиданно снег под ней исчез и обернулся твёрдой землей с торчащими железками.

- Крошка, ты где? Голос подай! Блин, да тут люк открыт.

Папа, ругаясь и оскальзываясь на ледяных железных ступенях, спускался прямо из чёрного неба.

- Дурочка, не ушиблась? Напугалась, бедненькая.

С тех пор Крошка навсегда запомнила: к чёрным дыркам в земле надо подползать на брюхе! И очень осторожно заглядывать в их сосущую пустоту.

- Марат, с Крошкой выйди. Смотри осторожно, ризеншнауцер так в карауле и стоит.
- Ну так, влюбился в нашу красавицу. Да ладно, уже первый час, спит давно жених наш.

Крошка рвалась с поводка, не понимая, почему уже несколько дней ей не дают свободно побегать.

- Блин, да не дёргай ты, коза. У тебя течка, понимаешь? Нельзя без поводка.

Крошка по-узбекски села на корточки и вытаращила карие глаза. Какая течка? Отпустите, пожалуйста!

- Ладно, нет уже никого. Беги.

Из-за помойки вылетел стремительный чёрный силуэт.

- А-а! Блин! Крошка, ко мне!

Она не слышала. Она слышала только Его дыхание, только Его запах – волшебный, выбивающий остатки желания подчиниться Папиной команде.

- Господи, а где собака?
- Убежала ваша проститутка. С ризеном этим долбанным.

Надя всплеснула руками и захохотала.

- Эх ты, охранничек. Даже собаку доверить нельзя. Где теперь её искать?
- Я вам, блин, не спринтер. Думал, помру – так бегать! Не догнать их. Летят ещё так красиво – при лунном свете, бок о бок.

С улицы долетел виноватый лай.

- О, вернулась! Любовь любовью, а жрать-то охота.

Крошка прислушивалась к себе. Что-то происходило в ней. Приближалось нечто желанное, но в то же время волнующее и пугающее.

- Не скули, моя хорошая. Родим, не волнуйся. Дай почешу животик.

Щенков было трое. Когда они, отталкивая друг друга, тянулись к соскам, Крошка жмурилась от счастья. Даже когда прикусывали острыми, как иголочки, подросшими зубками – терпела.

Этот человек не понравился ей сразу. Было что-то в нём неотвратимо-ужасное.

- Раздевайся, сейчас я её в ванной запру. Крошка, не рычи!
- Они всегда чувствуют, что за щенками пришли... О, какие красавцы! Как ты говоришь, ризенбоксы?
- Ну а как ещё назвать, если мама – боксер, а папа – ризеншнауцер? В любви рождены.
- В паспортах придётся писать «метисы». Нет пока такой породы – ризенбоксы.

Крошка в ужасе бросилась к корзине. Её детей, её кровиночек не было. Она искала в корзине, под шкафом, она плакала и звала их...

- Крошка, они уже большие. Им пора выбирать себе хозяев. Дети всегда уходят, Крошка.

От Папиных рук, привычно поглаживающих спину и чешущих за ушком, становилось легче.

Мир стал совсем понятным. Мама кормит и гуляет, и строго ругает, если стащить из забытого на полу пакета кусок колбасы. Но стоит изобразить раскаяние, прижав уши – простит. Папа всегда спасёт – вытащит из ледяной реки после неудачной охоты на уток и отобьёт от больного на всю голову дога. А Сестрёнки могут накрасить тебе когти, натянуть дурацкое кукольное платье, говоря при этом про какой-то «деньрожденья», зато потом дадут кусок ароматной до головокружения вырезки.

- Давай еще по псят грамм. Давно ты у нас не был.
- Считай, с девяносто шестого, десять лет. Собака ваша не меняется, только морда вся седая. На выставки водите?
- Она ж некондиционная. Стройная слишком. Говорят, балерина какая-то, а не боксёр.
- Значит, необученная.
- Тут козёл какой-то пытался у Надюшки сумочку у универсама вырвать. Так Крошка с разбегу ему в яйца лбом дала, а когда упал – в горло. Еле отцепили. И ведь не учили её этому.
- И что?
- Охранники из универсама повязали. Оказалось, его менты три месяца искали, он так и промышлял – у баб сумочки отбирал.

Человек в белом халате сорвал с рук резиновые перчатки. Как змея – старую кожу.

- Безнадёжно. Рак. Что вы хотите – боксёры не живут четырнадцать лет.
- У собак бывает рак?
- У них вообще физиология близка к человеческой. Только два качества у собак есть всегда, а у людей редко.
- Какие?
- Верность. И умение любить бескорыстно.

От боли Крошка не понимала, что происходит. Только чувствовала, что от человека в белом пахнет какой-то безнадёжной, неизбежной угрозой. Папа, ты защитишь меня? Ты ведь всегда спасал меня... Ты держишь меня на руках, будто я маленькая, будто я снова щенок.

- Потерпи, моя хорошая. Тебе не будет больно.

Укол. Мир уходил куда-то в сторону. Крошка бежала на ставших вдруг лёгкими и молодыми лапах по снежному полю и точно знала, что под снегом нет предательских открытых люков. Рядом кувыркались братики, рядом были её дети – все трое. Их не забирал страшный человек. А на пригорке сидел на задних лапах старый ротвейлер и смотрел на неё так ласково, так знакомо.

- Папа? Ты – собака?
- Конечно. Мы ведь – одна семья.

Сверху падали горячие солёные капли.

- Почему ты плачешь, папа?
- Тебе показалось, Крошка. Собаки не плачут от горя.

Соседи проснулись в два часа ночи.

- Блин, опять чей-то пёс на балконе воет. Достали уже эти собачники.

Сорокалетний стокилограммовый мужик стоял на балконе.
Он не плакал, когда при взрыве боеприпасов покалечило трёх пацанов из его взвода.
Он не плакал, когда умер дедушка, так и не увидев внука в офицерских погонах.
Собаки не плачут от горя.
Собаки воют...

Цитата: Andry98 от 05 января 2018, 03:52:57
пппц :'( :'(

....сильно , и зачастую ,- правда  :( :( :(

Цитата: Vikev от 04 января 2018, 12:13:21

....сильно , и зачастую ,- правда   

6 минут длиною в жизнь...
https://www.youtube.com/watch?v=YBJ9u-OYTTI

[guote]6 минут длиною в жизнь...
https://www.youtube.com/watch?v=YBJ9u-OYTTI
[/quote]
Для большинства форумчан, не хватает пару секунд(в формате сюжета) , эти секунды называются -АРМИЯ! ;D :crazy:

Постаревший пёс.(c)

Ты ушёл тихонько на прогулке,
Твой хозяин был на турнике,
Обыскали все мы закоулки,
С поводком потрепанным в руке.

В вечность уходил,не попрощавшись,
Постаревший и оглохший пёс,
С фотографией твоей обнявшись,
Спали дети,мокрые от слёз.

Твою миску кошка охраняла,
Не давала нам её убрать,
Место,где ты спал, оберегала,
Перестала с мячиком играть.

Долго мы надеялись на чудо,
Отыскать,обнять седого друга,
Боль свою скрывали,но подспудно,
Понимали-умер от недуга...

До последнего оберегал от боли
Нас,кого считал своей семьёй,
И собрав остатки псиной воли,
В вечность удалился,на покой...

Я родилась сразу четырёхлетней...(c)


Пронзительный рассказ 13-летней Маши Афанасьевой из Краснодара, который она прислала на Всероссийский конкурс дневников приёмных семей.

***

Я ничего не помню.
Я не хочу ничего помнить.
Я хочу забыть то, что иногда мелькает в моей голове.

...

Я родилась сразу четырёхлетней. Долго-долго не могла понять, что со мной происходит. Какая-то серая пелена окутала и скрывала моё раннее детство. Всё в тумане, хмурое, злое... Постоянное чувство беспомощности и постоянный плач моего маленького брата. Он всё время хочет есть. И плачет. И плачет. Этот плач преследует меня и сейчас.

Смотрю на рыдающего ребёнка на улице, и сердце замирает. Я вглядываюсь в его личико — нет, не худой, в руках бублик. Смотрю на его маму — красивая, молодая, хорошо одетая... трезвая! Так что же ты плачешь?! У тебя всё есть! Так и хочется крикнуть этому мальчишке — постой, не реви, прекрати рыдать! Ты даже не понимаешь, какой ты счастливый! Обними свою маму и не отпускай! Никогда не отпускай!!!

Больше всего на свете я боюсь потерять маму. Мою мамочку, у которой я родилась, когда мне было четыре года.

Помню, как ждала свою биомаму, биобабушку в приюте. Помню, как бабушка пришла. Я сегодня не ела конфеты и отдала их ей, попросила передать Ванюше. Она взяла. А через неделю принесла мне их как угощение... только половину. Я была рада и этому. Бабушка сказала: «Жди меня», и больше я её никогда не видела.

«Добрые» люди сказали, что меня вряд ли заберут. Мама пьёт, бабушка пьёт, папа сказал, что я не его дочь. В приёмную семью меня тоже не возьмут, потому что ко мне довесок идёт — Ваня, мой братишка, а он больной. Никому не нужны больные дети.

Я сразу всё поняла. Я и не ждала, я знала, что никому не нужна. Если родные люди не приходят за мной, значит, я плохая. Самая плохая девочка на свете. Это я во всём виновата! Это из-за того, что я не могла успокоить вечно плачущего брата, нас забрали из дома. Я готова к любому наказанию.

Когда не ждёшь, не надеешься — становится легче. Всё вокруг безразлично. Мне было всё равно, что я ем, что пью, во что одета, куда нас ведут, зачем. Я уснула, даже не уснула — я умерла. Сначала внутри, а затем моё тело, поддерживая меня, не захотело жить.

Мне было очень плохо. Больно. Но я это заслужила. Уколы, капельницы, таблетки и тишина... долгая изнуряющая тишина. Вдруг — у моего уха чьё-то дыхание. Голос. Неожиданно стало тепло и мягко. Я открыла глаза. Кто-то держит меня на руках. Без суеты, как-то неспешно, нежно, но очень крепко. Кто-то меня покачивает и шепчет на ухо невнятное. Вспомнить не могу, то ли песня, то ли молитва. Я быстро закрыла глаза. Вдруг это сон и он уйдёт. Нет-нет! Сон, не уходи! Мне так хорошо сейчас!

Именно этот момент я вспоминаю чаще всего. Это была моя первая встреча с мамочкой. Её сын заболел. В больнице Мише стало легче, он заснул. Мама уложила его и, укутав меня в свою кофту, качала меня на руках. Помню её руки, поглаживающие мои волосы и убирающие их с лица. Помню её запах, помню шёпот у моей щеки. Помню, как боялась открыть глаза. Как слёзы предательски лились из глаз по щекам, как мама вытирала их мягкой ладошкой. А затем её слёзы начали падать на меня. Я помню, как завыла... не заплакала, а завыла, как собачонка. Боль, которая сидела во мне, вырвалась наружу в самый неподходящий момент. Не открывая глаз, я выла. На всю больницу. Прибежали врачи и забрали меня у мамы. Я не могла простить себе, что не сдержалась, ведь если бы я молчала, объятья продолжались бы вечно.

Следующий раз я увидела маму уже в «Ависе». Время, которое она навещала меня, было очень тяжёлым. Я изо всех сил старалась не верить, не ждать её. А может, просто ничего не понимала. Сейчас сложно сказать.

Однажды утром мама забрала меня домой. Такой красивой я ещё никогда не была. На мне было всё новое. Платье, колготочки, туфельки, кофточка и даже нижнее бельё. В этот день мы оставили прошлое навсегда.

В новой жизни у меня было всё. Кровать и стол, подушки и игрушки, полный шкаф красивой одежды и волшебные книги. Были Миша и Лиля. Не было лишь Ванюши... Первое время я боялась шевелиться. Старалась меньше говорить и есть. Хотела понравиться маме и папе или хотя бы не мешать им. Я не знала, как надо себя вести. И всё ждала, когда же будет плохо. Когда наказание найдёт меня. Всё изменилось, когда мама сказала, что никогда и ни за что не отдаст меня никому! Что бы я ни сделала. Сказала, что я её ребёнок, а она моя мама. И это решено не нами, а судьбой. А судьбе видней. Так что, сказала мама, давай пошалим! Сколько куч осенних листьев мы разбросали в этот день! Родители закапывали нас с Мишей в листву. Мама сплела яркие веночки на головы, и мы стали похожи друг на друга.

Ваня появился в доме совсем неожиданно. Я его не узнала и долго не верила, что это мой брат. Когда я поняла, кого мама привела домой, ужас наполнил меня. А вдруг он будет плакать, баловаться, шуметь?! Нас заберут из дома. Я умоляла Ваню вести себя тише, не отходила от него, чтобы он не испортил чего. А если бы испортил, мама этого бы не заметила. А случалось с Ваней что-то постоянно. Братик плохо ходил, тянул ножку, и ручка не работала совсем. Он всё ронял и разбивал, а мама только смеялась и обнимала его. Скоро я поняла, что Ване тоже не грозит изгнание, и я перестала волноваться.

Любую свободную минутку я стараюсь проводить с мамой. Мы часами сидим и болтаем о том о сём. Помню, как в большой компании мамины подружки вспоминали, с каким весом и ростом родились их дети. Как они первый раз увидели своих малышей. У меня земля из-под ног ушла. Я не могла дышать. Мама улыбнулась и сказала, что Мишенька родился 3800 и 52 см, Машенька родилась 3200 с ростом 47 см, а Ванюша 2700 с ростом 45 см, а Лиличка 2100 и 44 см, и рассказала, как первый раз нас увидела, какие мы все были хорошенькие и родненькие, и что она почувствовала. Я так мечтала, чтоб это было правдой, что вскоре поверила в эту прекрасную сказку и заменяла ею свои тяжёлые воспоминания.

Мама часто укачивала меня, завернув, как малышку. Обожаю эти моменты. И даже сейчас, когда меня что-то волнует, сажусь рядом с мамой, беру её за руку и понимаю, что нет ничего родней, чем этот запах, добрая улыбка, заботливый взгляд. Удивительно, но где бы я ни была, чем бы ни занималась, у меня перед глазами мамины глаза. Они могут быть весёлыми, грустными, радостными или тревожными, уставшими или искрящимися. И всегда любящие! Мама смотрит на меня с гордостью или тревогой... но никогда с безразличием или упрёком. Я, вернее мы все, стараемся быть похожими на нашу маму. И желаем всем детям на земле видеть такими мамины глаза.

И слов то нет .........

Нигерийского малыша бросили родители – история его спасения
https://sputnik-georgia.ru/videoclub/20180716/241225446/nigerijskogo-malysha-brosili-roditeli--istoriya-ego-spaseniya-na-video.html?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com (https://sputnik-georgia.ru/videoclub/20180716/241225446/nigerijskogo-malysha-brosili-roditeli--istoriya-ego-spaseniya-na-video.html?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com)

Мамочка.... Батя.....

Миша вот зачем..

Цитата: SaZaN75 от 11 сентября 2018, 20:55:54Миша вот зачем..

Не знаю, Лёня, наверное Душа просит или Они...

Не знаю, но только эта интонация(типа кавказская) в голосе, сразу все желание слушать пропадает ???

Цитата: евгений аз от 11 сентября 2018, 22:21:52Не знаю, но только эта интонация(типа кавказская) в голосе, сразу все желание слушать пропадает ???

Это РомалЫ(цыгане) поют, а если нет желания, то слушать не надо, Жека.

страшная стихия вода и силы на исходе...

Хоть и как бы мультик ,но душу зашкребло... Вечная память нашим дедам...

Цитата: Witaga1974 от 26 декабря 2018, 13:32:25Хоть и как бы мультик ,но душу зашкребло... Вечная память нашим дедам...

Да... 22 машины это не фунт изюму  :o   За меньшее ГСС давали.

Мистическая история.....

Михаил Витальевич сидел у кровати умирающего сына, который уже не приходил в сознание. Жена, навалившись на крашеную стену больничной палаты, отключилась, сказались двое суток без сна. Врачи, не позволявшие прежде заходить к ребёнку, теперь это знали наверняка и потому не запрещали родителям находиться возле него в последние часы, которые те могли побыть с малышом. Пять беззаботных, радостных лет их Мишки, названном в честь отца, оборвались. Всё случилось по вине пьяного лихача, решившего объехать дорожную пробку через дворы, но не пожелавшего при этом даже сбросить скорость. Мысли отца путались, он, казалось, выпал из этой реальности, где так нелепо погиб его сын, голова кружилась, а из глаз то и дело предательски текли слёзы. Сейчас он мог себе их позволить, пока Валя, его жена, спит. При ней старался сдерживаться, понимал, женщине и так невыносимо тяжело. Очнулся мужчина от того, что стало прохладно. Прикрыв жену больничным одеялом, лежавшим на пустой соседней койке, Михаил поёжился и снова опустился на стул возле кровати сына. И тут он почти подпрыгнул на месте, словно сел на кнопку, такую, какие мальчишки в школе, шаля, подкладывают друг другу шутки ради. — Кто вы? – испуганно произнёс мужчина. Перед ним с противоположной стороны кровати стоял человек. Халата, как на врачах, на нём не было, одежда скорее напоминала греческую тогу, от того был не ясен даже пол посетителя. Как вошёл, тоже оставалось загадкой. — Не пугайтесь, и прошу вас, не шумите, если разбудим Валентину, то поговорить уже не сможем. Волосы ниже плеч, серые глаза, всё было как-то неопределённо, голос тоже не выдавал половой принадлежности. Впрочем, об этом Михаил сейчас не задумывался. Раз он (почему-то думалось, что это мужчина, не смотря на хрупкое телосложение и такое одеяние) знает, как зовут жену, значит кто-то из местных, возможно пациент, решил он. — Простите, мне сейчас не до разговоров, — хмуро отозвался отец ребёнка. — Я собственно потому и пришёл. Меня за вашим сыном прислали. — Его переводят? — прошептал, встрепенувшись, родитель. — Нет, вы меня не поняли, вы сейчас зажгли в себе огонёк надежды, но напрасно. Тело мальчика останется здесь. Я за эфирной составляющей. Михаил при этих словах вздрогнул, только сейчас начиная понимать, с кем имеет дело. — В-в-вы, ангел? – спросил он, слегка заикаясь. – Ангел смерти? Поэтому так похолодало? — Прохладнее стало, не буду скрывать, по моей вине. А кто такой ангел? — Тогда кто вы? Неужели из так называемого тёмного воинства? Чем же ребёнок мог провиниться за пять лет, что прислали вас? Я его вам не отдам! — Решительно ничего не понял, — удивлённо произнёс человек в тоге. – Никаких ангелов или воинств тёмных, светлых, зелёных, полосатых или каких- то прочих нет в помине. Вы придумали себе всякую чушь и верите в это. Понимаете, как человек может быть хорошим или плохим, по вашим меркам, так и мы. У каждого свой характер, своя задача. Только мерки у нас с человеческими не совпадают. Пока есть время, хотел поговорить. Утешить немного вас, что ли... Мальчик ведь всё равно уйдёт со мной. Вы прекрасно это понимаете. На лице гостя образовалось выражение, похожее на сомнение. — Говорите уже, раз решили, — громким шёпотом решительно оборвал его задумчивость мужчина. — Дайте слово, что не броситесь на меня с кулаками и не поднимите шума. Хотя бы потому, что драться со мной бесполезно, а крики только привлекут в палату посторонних и разбудят вашу жену, которая решит, что вы сошли с ума от горя. Доктора вколют успокоительное, потом вызовут бригаду, которая доставит вас в соответствующее заведение. Три месяца пребывания там лишат вас работы. Похоронные хлопоты лягут на плечи Валентины, что в результате отнимет у неё четыре года и семьдесят три дня жизни. Кроме нервного срыва у неё из-за этого случится ещё одна беда... Мне продолжать? — Нет. Я понял. Давайте поговорим. — Начну с того, что вашего сына жертвой выбрал я. Вариантов было несколько, этот показался мне самым подходящим. Михаил вскочил на ноги и его кулаки непроизвольно сжались. — Что? Что значит выбрал? — Не горячитесь. Вы обещали, — напомнил его собеседник. Потом вздохнул и продолжил: – Вместо него могла погибнуть девочка, возвращавшаяся из булочной, но она, когда подрастёт, станет матерью четверых детей, а значит, погибли бы пять человек. Мог быть сбитым мужчина, который в конце своей жизни создаст дешёвый способ переработки мусора и фактически очистит погрязшую в нём планету. Погибнуть от загрязнённой воды из-за того, что она попадёт в подземные воды, могли тысячи людей, многие виды животных и растений. Убить его – убить их. — А что у моего сына не могло быть четверых детей? Или нельзя было машину направить на дерево или дом? — Вы правы, была одна возможность столкнуть автомобиль с деревом на повороте во двор, но тогда оно упало бы, оборвало провода и током убило бы мамочку, гуляющую с малышом. Получается, погибли бы минимум двое. Если бы я направил машину в дом, как вы советуете, тоже был такой шанс, то по несущей стене пошли бы микротрещины, через три года она обрушилась бы среди ночи и похоронила семь человек, ещё трое остались бы инвалидами. Вот я и подумал, ваш сын всё равно должен утонуть, когда пьяный поедет кататься на лодке. Да, к сожалению, он бы сильно выпивал к двадцати трём годам, когда должна была случиться трагедия, это его судьба. Поэтому, отпустите мальчика и успокойте, как сумеете, жену. Тем более что в её положении нельзя волноваться. — В смысле? – удивился Михаил. — В самом обычном смысле, что вас удивляет? Беременна она. Дочка у вас будет, двадцать восьмого апреля родится в следующем году. Вы уж извините, но мне пора. Я забираю мальчика, и ухожу, иначе не успею спасти будущего великого тенора в Австралии. Сюда пришёл немного рановато, вот и появилось время побеседовать. Так что до встречи. Человек в тоге вытянул перед собой руки, и тихо сказал: — Идём, малыш. От тела ребёнка отделилась его полупрозрачная копия. Мишин двойник осторожно спустился с кровати и, взяв незнакомца за руку, несмело шагнул по полу. Оглянувшись, обвёл взглядом палату, посмотрел на отца и спящую мать, печально улыбнулся и, подняв глаза на того, кто за ним пришёл, кивнул. В тот же момент они исчезли в тоннеле, появившемся из ниоткуда и тут же исчезнувшем в никуда. В помещении стало невыносимо душно и запахло смертью. Аппаратура в палате противно монотонно запищала. Мальчик не дышал и сердце его не билось. Только сейчас Михаил понял, что незнакомец так и не ответил, кто же он. Если верить всему сказанному им, то другого выхода, кроме, как забрать именно их ребёнка, пожалуй, действительно не было. — Кто же вы? — подумал Михаил Витальевич. В памяти навсегда отпечаталась картина, как этот, длинноволосый в тоге, уводит его сына. На глаза вновь навернулись слёзы. Но сейчас нельзя рассла<***>ся, ему необходимо позаботиться о жене и дочке, о которой пока знает только он один. Мужчина отчего-то безоговорочно верил этому странному человеку (хотя, какой он человек), который забрал их маленького Мишутку. Он приобнял дремавшую жену (она пока ещё ничего не знает и не рыдает в голос). От одной мысли об этом сердце его защемило. Он никогда не сможет рассказать ей о том, кто выбрал в жертву, а потом забрал с собой, их сына. Сжав губы и тихо застонав, он стал ждать врачей, которые, судя по топоту в коридоре, уже бежали в палату.

Цитата: lesnik_68 от 18 апреля 2019, 01:55:09

Как жаль, что всем помочь не возможно.  :(

Цитата: укол от 18 апреля 2019, 07:15:01Как жаль, что всем помочь не возможно.  :(

Как жаль что наше правительство и чиновники думают как бы себе карманы набить и денег в фундаменте дома наныкать. А на простой люд, тем более стариков им глубоко насрать. А ведь в великой стране живём, мать её!!! Сука слов уже не хватает, за<***>и!!!

Наверное в эту тему... 

https://vk.com/video-35068738_456252316

КОМБАТ 

Когда, забыв присягу, повернули
 В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули
 -- Всегда стрелял без промаха комбат.
 Упали парни, ткнувшись в землю грудью. 
А он, шатаясь, побежал вперед.
 За этих двух его лишь тот осудит,
 Кто никогда не шел на пулемет.
 Потом в землянке полкового штаба,
 Бумаги молча взяв у старшины,
 Писал комбат двум бедным русским бабам, 
Что... смертью храбрых пали их сыны. 
И сотни раз письмо читала людям
 В глухой деревне плачущая мать.
 За эту ложь комбата кто осудит?
 Никто его не смеет осуждать!

Юлия Друнина

По-настоящему чудесное и символичное событие произошло 9 мая в Николаеве: возле памятника Героям-Ольшанцам в момент возложения цветов и исполнения песни «Журавли» в небе появились два журавлиных клина, а потом птицы закружили над площадью. Источник: https://rusvesna.su/news/1557553034

О Машке-дурочке. 
  Погибла Машка. Точнее, Мария. Ей было уже за 60, но на приходе у отца Евгения её все так и звали – Машка, обращались на «ты» и считали местной дурочкой. Всё своё время Машка проводила в храме. Хотя она почти не стояла на службах, а больше играла на подворье с детьми. И даже причащали её иногда без исповеди – как ребёнка. Да она и вела себя как маленькая. Взрослые прихожане её не то что не любили, но сторонились. Она была очень навязчива: то лезла обниматься, то что-то выпрашивала, то просто говорила без умолку. Жаловалась, что у неё порвались колготки, что её кто-то обидел, что батюшка отругал. А отец Евгений её любил. Только просил не мешать во время службы... 
– Машка, отстань, Херувимская, – говорили ей одни.
 – Так, бери конфету и иди, дай помолиться,
 – подталкивали её к выходу другие. И она шла, грустно опустив голову. Но видела на подворье детишек и расцветала. И тут же отдавала кому-нибудь выпрошенную конфету. Церковная малышня считала Машку ровней и висла на ней гроздями. Она играла с ними в прятки, догонялки, куклы, лепила в песочнице куличики, читала им какие-то детские стишки. А больше всего ей нравилось возить по подворью чью-нибудь коляску с младенцем. Ей иногда доверяли. Машка шла с этой коляской гордо и робко одновременно, часто останавливаясь и заглядывая внутрь. Она смотрела на кроху с непередаваемой нежностью и какой-то глубокой тоской. Как будто душа этой болящей женщины плакала о несостоявшемся материнстве.
 А ещё она очень любила Богородицу...
 Как-то в тот храм привезли чудотворную икону Божией Матери. Всего на сутки. Весь день шли к Ней люди. В какой-то момент к святыне подошла важная, модная и очень душистая дама. Машка почему-то начала дёргать её за рукав и смеяться. 
– Отстань, дура! – со злостью выпалила женщина. – Уберите её кто-нибудь.
 Это услышал отец Евгений.
 - Богородица пришла и к дурам, – тихо сказал он.
 Дама опешила, но больше опешила Машка. Она посерьёзнела, встала перед иконой на колени, поклонилась и тихо вышла. Потом она иногда подолгу стояла перед каким-нибудь образом Божией Матери. Смотрела на Ту, которая пришла и к ней – к «местной дурочке». И о чём-то думала... ... 
И вот её не стало. Случилось это после службы. Машка куда-то пошла по своим делам. И, проходя мимо одного из домов, увидела, что там горит квартира. Пожарные уже успели вывести жильцов, но какой-то маленький мальчик рыдал и кричал на всю улицу: «Там Пушок, там мой котёнок!» Мама прижимала его к себе, а он все кричал и кричал.
 Потом рассказывали, что Машка кинулась в подъезд...
 Её пытались остановить: «Куда, дура?! Погибнешь!» Но она не слушала. Удивительно, но Машка котёнка нашла. А сама умерла в реанимации. Отравилась угарным газом. Хоронить её было некому, и всё взял на себя храм.
После отпевания кто-то сказал:
 – Надо же вот так погибнуть по глупости.
 – Не по глупости, а по любви, – ответил отец Евгений. 
И рассказал то, чего никто здесь, кроме него, не знал. Когда-то в детстве маленькая и здоровая Машенька вот так же полезла за котёнком, который застрял высоко на дереве. Спасла, но сама упала, ударилась и повредилась головой. Лечили – ничего не вышло. И осталась она ребёнком на всю жизнь, дурочкой-Машкой, которую никто не воспринимал всерьёз, но которая любила и жалела всё живое и которую обожали дети, а детей не обманешь. 
– Да, она погибла из-за любви,
 – повторил отец Евгений.
– Царствие Небесное рабе Божией Марии...

Цитата: lesnik_68 от 26 сентября 2020, 21:50:39

Ппц зацепило.

Сегодня ночь совсем уже не та. 
И не дави назойливо на ухо
 Про фитнесс свой и танец живота!
 Сегодня видел я, как древняя старуха 
Пыталась у метро отдать кота. 
Я подошёл.
 Ведь думал - с голодухи..
 Хотел рублей четыреста отдать,
 Но видела бы ты глаза старухи!
 "Возьмите котика, мне скоро помирать... " 
В миру, в пыли житейской круговерти 
Внезапно наступила пустота. 
Старуха не своей боялась смерти, 
Пыталась от неё спасти кота...

440859

Цитата: Vikev от 25 сентября 2021, 13:25:45440859

Дальше будет хуже.....

i (2).webp

Сынок, возьми меня на Пасху?!
Я так устал от запаха лекарств.
Кругом ремонт, строители льют краску,
Бумаги подпишу все без мытарств.
К Марии нужно съездить на могилу,
Уж третий год я не был у неё.
Тут день, за днём теряю свою силу,
А скоро закружится вороньё.
Ты не волнуйся, я в прихожей лягу,
Пробуду дома я всего два дня.
У главврача сам подпишу бумагу,
Сынок! На Пасху забери меня?!
Один в палате, всех давно забрали,
Как сыч сижу весь день я у окна.
Детям ходячих всех уже отдали,
Нет никого, сплошная тишина...
Вздохнув, Василий посмотрел в окошко,
Там синь небес и стайка облаков.
На пищеблок бежала чья то кошка,
Забрать отца он как то не готов...
Но вслух сказал, что завтра сам заедет
И куда нужно отвезёт его.
Отмоет в ванной, в чистое оденет,
Проскочат сутки, это ничего.
Домой вернувшись, рассказал супруге,
Что хочет батю привезти домой. Об этом думал, как- то на досуге,
Он, как- никак, а мне отец родной.
Жена пружиной с кресла подскочила,
Сказав, что дома от него бедлам.
Вопрос с приездом навсегда закрыла,
Расставив точки быстро по местам.
День пролетел, как птица, незаметно,
К жене приехала далёкая родня.
И все проблемы унесло, как ветром,
Кругом лишь тосты, смех и болтовня.
Садилось солнце за больничный скверик,
Старик один следил за ним в окно.
Приедет сын, он свято в это верил,
Наверно в «пробке», ехать далеко.
Он улыбнулся, видно строя планы,
Как на могилке сядет в тишине.
Давно зажили фронтовые раны,
Одна лишь кровоточила в душе.
Назад его вернула санитарка,
Что кашу с чаем принесла ему.
Кулич на праздник испекла кухарка,
Коль он один, то значит одному.
- А вас чего на праздник не забрали?
Врач все бумаги сыну подписал!
На той неделе всё ему отдали,
Заведующий своё согласье дал.
Старик молчал и тихо горько плакал,
В палате тёмной и совсем пустой.
Забыт и брошен словно та собака,
Родному сыну стал он, как чужой...
Промчался праздник, гости улетели,
Набив пакеты, ехал сын к отцу.
Как пуля выходные пролетели,
Дам старику хоть похл<***> супцу...
Он на этаж по лестнице поднялся,
Гуляло эхо от его шагов.
С женою спорить просто побоялся,
К её ответу был давно готов.
Матрац закатан, что за чертовщина?
Кровать отца зияла пустотой...
Должна же быть какая- то причина,
Куда девался тяжело больной?
Не чуя ног бежал он к санитарке...
-Инфаркт обширный, это не секрет.
Родня забыла, видимо, в запарке,
Ждал, волновался, вот и весь ответ.
Он у окна тихонько ночью умер,
Спасти его мы просто не могли.
Наш мир сегодня, просто обезумел,
Ему б тепла и чуточку любви...

Автор: Ольга Яворская

i (3).webp

Не плачьте по мне.

Кот пpишел к воротам приюта, и попpосил о пoмощи. Он прожил долгую жизнь. Всё было в этoй жизни. И хорошая хозяйка, и смеpть её. И потом улица. Улица, на котоpой он выжил, и провёл остаток своих долгих, и несчастливых лет. Мусоpки, холод и голод, дожди и снег, дpачливые коты и пoдлые люди. Всё было, и всё прошло. Потому, что всё проходит. И вот он, у воpот приюта. Мoжет помогут? - подумал кот и лёг. Лёг, в последний раз.
Но они помогли. Его подняли, и пpинесли в тёплую, и пахнущую людьми комнату. Вpач долго колдовал над ним, и укoлы с системами сделали своё дело. Собpавшийся умирать стаpичок, ожил, и стал любимцем всего пpиюта. Есть, знаете ли, такие животные в пpиютах, которые становятся символом места. Вот таким символом и был Бpодяга.
Пса выкинули с пятого этажа. Но пpедварительно надели ему на голову пакет, и несколько раз удаpили ножом, а для верности, и молотком по голове. Но вот ведь судьба. Это такая штука, что не поспоpишь с ней. И добрые люди успели вызвать волонтёpов из приюта. Они же и оказали первую помощь.
Не жилец – констатировал врач, осматривая раны Пирата. Слишком много крови потерял, и ослаб. Положите там, в уголке.
Бродяга наткнулся на него, когда делал свой ежевечерний обход. Он увидел замотанного с ног до головы пса, с болью и тоской в глазах.
Кот подошёл совсем близко и заглянув ему в самую морду сказал – Ништо. Ништо, я тебе говорю. Потому, что это не раны, и не причина умирать. У меня в десятеро больше было. Подвинься- ка болезный, я тебя согрею. И он лег прямо на раны тихонько стонущего Пирата.
Ты гляди ка- говорили волонтёры. Бродяга себе друга нашёл. И только старый врач, вытирая руки после очередной операции, подошёл и заглянув в глаза коту сказал – это его последний друг, так он решил.
Кот лежал на Пирате два дня, не отходя, только что бы попить водички. Когда псу делали перевязку, он нехотя подвигался, как будто зная, что- то такое, что люди не могли понимать.
А на второй день, Бродяга ушёл на Радугу. Ушёл так и не вставая с Пирата. Старый врач, снимая похолодевшее тельце с собачьего друга сказал – молодцом рассчитался, старый бродяга. Пират смотрел, как уносили его единственного друга и плакал – теперь точно помру, думал он.
Но он не помер. Он пошёл на поправку. И очень быстро. Всё заживало на нём, как на собаке. И волонтёры приюта поражались тому, как быстро это происходит.
И только старый врач не удивлялся. Он многое повидал за свою жизнь, и знал совершенно точно. Старый кот Бродяга, отдал этому псу свою последнюю жизнь. Потому, что так было надо.
Потому, что он не мог просто поступить иначе.
Живи Пират и помни. Помни, старого кота, по кличке – Бродяга.


Автор Олег Бондаренко

А у меня сегодня ночью собака умерла  :( :'( :'( :'(
Теперь никто не будет меня встречать и провожать

Цитата: Адмирал от 21 мая 2024, 11:07:22А у меня сегодня ночью собака умерла  :( :'( :'( :'(
Теперь никто не будет меня встречать и провожать

Что случилось.

Заболела , что-то по женским делам . Даже не помню диагноз . А после операции так и пришла в себя . Старенькая уже была , 11 лет .  :'(

Цитата: Адмирал от 21 мая 2024, 11:20:06Заболела , что-то по женским делам . Даже не помню диагноз . А после операции так и пришла в себя . Старенькая уже была , 11 лет .  :'(

Да уж, остался у тебя теперь один кот.

Жалко Каплю. Классный собакен был...

Цитата: DonFisher от 21 мая 2024, 11:54:58Жалко Каплю. Классный собакен был...

О тож , она то и спала со мной  :(

Цитата: Адмирал от 21 мая 2024, 12:01:57О тож , она то и спала со мной  :(

Жалко песика.
А я с женой сплю. :crazy:

Цитата: Адмирал от 21 мая 2024, 11:07:22А у меня сегодня ночью собака умерла  :( :'( :'( :'(
Теперь никто не будет меня встречать и провожать

Соболезную... Хорошая собака была! 

Цитата: minigoal82 от 21 мая 2024, 12:36:02Соболезную... Хорошая собака была!

Да прикольная была собачка. :(

Соболезную...
Да ,тяжело с ними расставаться-члены семьи.
Как мой Дункан умер,сказал больше собак не завожу.
Пусть на небе им хорошие хозяева достанутся.

К СЧАСТЬЮ

Кот вернулся домой через три дня.

Во дворе – запах гари и копоти. Горестно вздрагивала у колодца обгоревшая яблоня.

Кот осторожно поднялся по разбитому крыльцу. Заглянул на веранду: на полу – груда шифера и штукатурки. И – снег.

Кот в недоумении осмотрелся: на веранде никогда не было снега... Взглянул на потолок, а вместо потолка – хмурое серое небо. И от этого неба на веранде было холодно.

Может, в комнате тепло?..

Дверь приоткрыта, и кот перепрыгнул через груду битого шифера и штукатурки, вошёл в комнату.

А здесь – тоже серое небо.

Под небом – обломки дивана. На диване всегда лежала маленькая мягкая подушка, – кот любил поспать на ней, когда возвращался из своих дальних странствий.

Сейчас уголок подушки выглядывал из-под обломков штукатурки.

Кот прислушался. В доме никого не было.

На всякий случай обошёл все комнаты. Приподнялся на задние лапы, заглянул в детскую кроватку: пустая. И над кроваткой – холодное небо.

И на кухне пусто.

А где же спать, если холодно?.. И кто нальёт коту молочка в мисочку, – если нет весёлой и ласковой хозяйки, Дашеньки?

Может, Дашенька скоро вернётся?..

Кот любил странствовать. И любил возвращаться домой.

А три дня назад кот забрался на крышу. Не спеша, гордо расхаживал по скату – грозно высматривал рыжего соседского Шурика. С Шуриком надо было разобраться: мало того, что нахально проник на чужую территорию, так ещё и хозяйничал, – пробрался на веранду и едва не столкнул со стола целых полбутыля молока.

Кот был не робкого десятка. Если надо, – разбирался не только с рыжим Шуриком, а и с пустолайкой Дусей. Пушистая Дуся жила с Шуриком в одном дворе и по любой мелочи поднимала такой лай, что стёкла звенели. Слушать это было невыносимо, и приходилось призывать Дусю к порядку. Обиженная Дуся неслась к хозяйке –жаловаться на кота.

Не боялся кот и большущего пса Черныша. Черныш уважал кота за бесстрашие.

А тут... Показалось коту, что небо и земля всколыхнулись. От какого-то неправдоподобного свиста, никогда раньше не слышанного, кот прижал уши к голове. Спрыгнул на ветку груши, оттуда слетел на землю. Промчался через огород. Сразу за огородом начинается степь, – здесь кот частенько охотился на полевых мышей. А позади что-то страшно грохотало, рвалось и вспыхивало.

И от этого грохота, разрывов и вспышек кот долго бежал, – не замечал, куда...

Утихло лишь к ночи.

Далеко уходить от дома – коту не впервой. Он знал все окрестности. И всегда безошибочно знал дорогу домой.

А теперь кот заблудился. Степь полого спустилась в незнакомую балку – он никогда не был в здешних краях. Надо было передохнуть и отправляться на поиски дома. Кот свернулся калачиком на сухой траве под дубом, задремал. Снился ему тёплый дом, уютная подушечка на диване, мисочка с молочком...

Дом свой кот нашёл, – через три дня.

Только теперь вместо крыши над домом было небо...

В соседний двор кот тоже заглянул. Но и здесь никого не было, – ни пустолайки Дуси, ни нахального рыжего Шурика, ни их хозяйки.

Кот прошёлся по улице – из конца в конец. Тоже – никого...

Проводил взглядом шумную стаю ворон, что снялась с почерневшей верхушки тополя и полетела на другой край посёлка.

Особенно холодно было ночью. Днём хоть солнышко проглядывало: можно посидеть на заборе, – в надежде согреться.

Нередко снова слышались разрывы, – то с одной стороны, то с другой. И вспышки озаряли степь и небо. Грохотало неподалёку, а здесь и снежинки, и ветер пахли гарью.

Но кот уже никуда не убегал. И уже не ждал, что домой вернётся Даша, и всё станет по-прежнему. Просто безучастно сидел у калитки.

Прилетала сорока. Усаживалась на ветку яблони и принималась упорно, без умолку, стрекотать, – словно что-то объясняла коту. И однажды он решил пройтись на другой конец посёлка – туда любили летать вороны... Кажется, и сорока тоже прилетала с того края.

И здесь над некоторыми домами вместо крыш было небо... Лишь в самом конце улицы кот остановился у дома – точь-в-точь такого же, в котором ещё недавно жила Даша с крошечной Настюшкой, и к ним иногда приезжал Саня. Санина камуфляжная форма тоже тревожно пахла гарью.

Дом этот был под крышей. Значит, там было тепло.

И коту очень захотелось в этот дом. Он перемахнул через калитку, поднялся на крыльцо. Посидел на верхней ступеньке: может, кто-нибудь выйдет... и заберёт его с собой в дом – погреться...

На крыльцо вышел мальчишка лет шести. Удивлённо посмотрел на полосатого кота, оглянулся на дверь:

- Мама! Посмотри, кто к нам пришёл!

Выглянула женщина, похожая на Дашу. Кот тихонько замурлыкал. Будто говорил:

-Возьмите меня к себе. Я очень хочу у вас жить.

Мальчишка погладил его, поднял глаза на маму. И мама сказала:

-Он замёрз совсем. Пусть зайдёт. А вдруг он к нам – с хорошими новостями. Если кот сам пришёл в дом, его не надо прогонять. Положи ему в блюдце сметанки.

Мальчишка – его Артёмом звали – с мамой Анютой уже больше месяца ждали весточку от отца. Он на фронте воевал, командовал танковым взводом. А в конце осени к Артёму с мамой приехали друзья отца и сказали, что Андрей Вершинин после боя пропал без вести...

Старший лейтенант Вершинин был ранен в бою. В полевой госпиталь попал без сознания. Потом его отправили в другой госпиталь, что был далеко от линии фронта...

Домой Андрей добрался как раз под Старый Новый год.

За ужином полосатый кот запрыгнул к отцу на колени. Артём сказал:

- Мы с мамой так и знали, что Матрос к счастью пришёл к нам.
i (25).webp